7. МСПБ (без стрелковых рот) занять оборону в стыке с танковыми батальонами, седлая дорогу Белгород — Обоянь, имея мин. роту на ОП в овраге, что южнее Новоселовка, с задачей прочно прикрыть шоссе Белгород — Обоянь»{787}.

В течение 8 июля 1/232‑го тб была выдвинута к выс. 248.7 и выс. 248.3.

36‑й гв. мп. «катюш» сосредоточился в роще юго–западнее Орловки, он был полностью укомплектован установками М-8 и имел приказ сосредоточенным огнем поддержать войска 3‑го мк у обояньского шоссе.

На правом фланге 1‑й ТА перед передним краем 6‑го тк и 3‑го мк находились две дивизии 6‑й гв. А: 90‑я гв. сд, она обороняла: 268‑м гв. сп — рубеж Чапаев, Раково, Шепелевка, 272‑м гв. сп — (иск.) Шепелевка, западная окраина Луханина и 274‑м гв. сп (без двух батальонов) с учебным батальоном дивизии — (иск.) северо–восточная часть Луханина и 67‑я гв. сд: 196‑й гв. сп — опушка леса, что в 2 км западнее Верхопенья, западная окраина Верхопенья, 300 м восточнее выс.

243.0, 199‑й гв. сп — 300 м восточнее выс. 243.0, 400 м северо–западнее Верхопенья, 400 м восточнее Верхопенья, 201‑й гв. сп — 400 м восточнее Верхопенья, северные скаты выс.

242.1, южная опушка ур. Становая.

На западном берегу Пены в боевых порядках дивизии полковника А. И. Баксова развернулась 27‑я оиптабр, усилив ее ПТО. В документах 67‑й гв. сд отмечается, что 5‑й гв. мп «катюш» подчинялся комдиву и действовал в ее полосе. Однако, согласно оперативной сводке штаба ГМЧ № 00189 от 10 июля, [839] он находился в составе армейской опергруппы полковника Терешенка, и в течение 9 июля его два дивизиона из трех обстреливали скопление войск противника и отражали его атаки исключительно в полосе 31‑го тк, а третий — находился в свх «Рудавский» и огня не вел.

Таким образом, к утру 9 июля одно из важных танкоопасных направлений — обояньское шоссе было перекрыто в трех местах. Несмотря на это, из–за малочисленности полков и бригад оборона здесь была непрочной. Расчет командарма строился на том, что к утру сюда выйдет 309‑я сд, которая уже двигалась маршем из 40‑й А.

31‑й тк к исходу 8 июля отошел 100‑й, 192‑й, 237‑й и 242‑й тбр в Сухо — Солотино и на южные окраины Кочетовки. В ночь на 9 июля Д. Х. Черниенко провел перегруппировку сил корпуса. Учитывая активность противника у шоссе Белгород — Курск, он выдвинул на правый фланг 242‑ю и 192‑ю отбр. Бригада Соколова организовала оборону методом засад западнее и северо–западнее Сухо — Солотина и Кочетовки. Из журнала боевых действий 242‑го тбр:

«…3 танка Т-34 — в районе большака, идущего на Сухо — Солотино, южнее отм. 240. 4, 5 танков Т-34 — в районе проселочной дороги, идущей из ур. Ситное на Кочетовка при выезде Кочетовка; 7 танков Т-34 по большаку, что идет на юго–восток от отм. 235. 9 непосредственно на окраине деревни.

Иптб — приводит себя в порядок в ур. Ситное. Штаб бригады расположился в северо–западной опушке ур. Ситное».

В бригаде Каравана вышло из строя больше половины танкового парка, вечером в строю находилась лишь 21 боевая машина{788}. Бригаду разделили побатальонно и выдвинули: 11 танков 416‑го тб — в район рощи 1 км севернее Сухо — Солотина, 10 машин 417‑го тб — в район 1 км южнее выс. 244.8, а мспб был отведен на высоту в 1 км южнее Орловки.

В 22.00 8 июля на восточной окраине Кочетовки сосредоточилась 100‑я тбр (22 Т-34 и 1 Т-70). Она перекрыла дорогу Кочетовка — х. Веселый. Юго–западные и южные окраины Сухо — Солотино заняли подразделения 154‑го гв. сп 51‑й гв. сд. Планировалось, что во втором эшелоне 31‑го тк у командных высот окопаются три полка 14‑й оиптабр полковника В. И. Заботина. В 17.00 8 июля комбриг отдал приказ:

«4. 212‑й иптап занять противотанковую оборону в районе (иск.) овраг Сухо — Солотино (юго–восточнее 200 м отм. 235.9), (иск.) выс. 227.0 с задачей не допустить прорыва танков с направления Грезное, отм. 235.9. [840]

1207‑й иптап занять противотанковую оборону в районе отм. 248.3 и перекресток дорог западнее 500 м, с задачей не допустить прорыва танков по шоссе с юга на Орловку, отм. 235.9 на запад.

1177‑й иптап занять противотанковую оборону в районе (иск.) школа в Сухо — Солотино, (иск.) ур. Ситное, (иск.) овраг, юго–восточнее выс. 235.9 с задачей не допустить прорыва танков, с задачей не допустить прорыва танков с х. Веселый, на ур. Ситное и с юга».

Однако командование 6‑й гв. А изменило решение, и утром 9 июля ее расчеты окопались на ОП:

1177‑й иптап (6 орудий) — развилка дорог 1 км восточнее Шипы,

1207‑й иптап (10 орудий) — район 3 км западнее Кочетовки,

1212‑й иптап (9 орудий) — сосредоточился для занятия противотанковой обороны в с. Орловка.

К этому моменту все три оиптабр 6‑й гв. А понесли значительные потери, но особенно высокие — в соединении майора Косачева. Вечером 8 июля, собрав оставшиеся орудия, а также часть поврежденных, бригада отошла в Сухо — Солотино для приведения частей в порядок и комплектования оставшейся материальной частью трех полков одного — 1838‑го иптап. А уже на рассвете комбриг получил приказ: быть готовым занять этим полком оборону фронта на запад, юго–запад и юг.

Таким образом, основу обороны 1‑й ТА на участке: (иск.) северные окраины Верхопенья, выс. 251.4, выс. 240.4 — составляли подразделения все тех же 1‑й гв., 49‑й, 86‑й, 180‑й тбр и несколько экипажей 16‑го тп с минбатом — в общей сложности 108 танков (по 86‑й отбр — 59 танков), а перед ними располагались части 67‑й гв. сд. На рубеже: 1 км южнее выс. 244.8‑южные скаты выс. 248.7–1 км севернее Сухо — Солотино — в засадах находились 30 танков 192‑й отбр и 203‑го отп, за которыми, прикрывая Кочетовку и Сухо — Солотино, еще 15 Т-34 242‑й тбр. Хочу обратить внимание читателя на то, что приведенные выше цифры наличия бронетехники в бригадах были собраны мной из документов, которые готовились сразу после их выхода из боя 8 июля. Поэтому, возможно, не учтены часть машин, пришедших из ремонта, технический резерв командования или переданные из спецчастей 3‑го мк и 31‑го тк в боевые подразделения. Иного объяснения трудно найти донесению начальника политотдела 1‑й ТА полковника Журавлева, который сообщал, что «9 июля с. г. для отражения атак противника соединения 3‑го мк смогли бросить в бой только 71 танк Т-34 и 5 Т-70»{789}. При этом почему–то не упомянуты танки КВ. [841]

После ожесточенных дневных боев обе стороны всю ночь приводили в порядок войска, стягивали с поля боя подбитую и вышедшую из строя по техническим причинам броне — и автотехнику, кормили людей, по мере возможности давали личному составу отдохнуть. Участники тех боев вспоминали, что к 9 июля большинство бойцов и командиров в передовых частях были измотаны до предела. Многие в боевых частях были контужены и легко ранены, но в санбаты не спешили. Если в условиях стабильного фронта человеку на передовой приходилось отдыхать 4–5 часов в сутки, он втягивался и мог держаться, оставаясь работоспособным до 4 суток. В ходе наступления или оборонительных боев, подобно тем, что проходили на Курской дуге, нагрузки возрастали в разы. Были дни, когда отдохнуть вообще не удавалось, люди буквально валились с ног, засыпали стоя, двигаясь в районы сосредоточения, из–за усталости и перенапряжения притуплялась реакция, появлялась апатия и безразличие к происходящему вокруг. Основные силы стрелковых дивизий и мотострелковых бригад из–за отсутствия достаточного количества автотранспорта перебрасывались пешком. Марши, как правило, длились по нескольку десятков километров, несколько суток. Причем некоторым соединениям с ходу приходилось вступать в бой. Точно в таком же положении находились и танкисты. Так, 8 июля экипажи боевых машин 2‑го тк после 200 км марша почти с ходу вступили в бой.