Александр. Обретая же и почти тут же на тумбе для обуви из темного дерева слева же от себя свою же бежевую кофту на мелких пуговицах, сложенную вдвое. Так еще и аккуратно. Возможно, что еще даже и самим же Александром перед уходом. А может, еще до него и Никитой. Да и важно ли это? Важно же то, что и не тем, кто и до сих пор по их же все и к такому же взаимному счастью обоих так пока и не появился в прихожей.

— Эм… Привет! — Решилась все-таки подать голос после непродолжительной паузы брюнетка, чтобы не столько уж и не быть неприветливой до конца и как он, что еще же и негостеприимен ко всему, но и тоже ведь совсем не сюрприз, что и именно с ней, сколько и не показать того, что и изначально она ждала чего-то подобного первым и от него же самого. Пусть и откуда-то же и до сих пор из недр квартиры. Да и что по принципу все той же взаимности вполне бы мог и должен был бы идти такой же ответ — такое же его отсутствие и молчание, тишина и полное бойкотирование-игнорирование. Но и что же она за ангел тогда и такой, чтобы и пусть в таком же случае, но и не отвечать, так еще и злом на зло? И пусть — всего лишь наполовину. Но и все-таки же — явно больше и большую же, чем же и все тот, кто вроде как и тьму в себе отрицает, но и свет не принимает, не тянется и вовсе же к нему. И речь же здесь — не за нее саму. А и в принципе.

— Потеря-я-яшка… — в ответ же ей протянул нараспев Егор, заставив ее тут же невольно дернуться и подпрыгнуть на месте от довольно-таки и быстрого ответа, в сравнении же все и с прошлыми. Так еще и откуда-то из гостиной, как поняла же она уже про себя: по той же все и зычности его голоса. Хоть и с одновременной его отдаленностью от нее при этом, но и не так же высоко и далеко, чтобы быть со второго этажа, как и не так близко и глухо, чтобы из-за стены-шкафа прямо напротив нее. И только же затем различила еще и второстепенные звуки — рваные его вдохи и такие же хриплые выдохи под еле различимый скрип-треск пластика, будто и при резких выпадах параллельно с почти что и грубым нажатием на что-то. И не прошло же и минуты, как она поняла, чем именно он был там так занят, что и не оторвешь не только к ней, а и в принципе — даже и на речь лишний раз разменяться: во что-то играл в гостиной перед телевизором и на приставке с джойстика. Что было же и ей самой как нельзя кстати и в плюс. Правда, все же и не до полной потери собранности, как и сдержанности. Плюсуя сюда же еще и весь же его собственный холод, стержень и расчет. Как и не забыв же и про бушующее море, то и дело же сейчас будто и разбивающееся волнами о скалы, чуть-чуть лишь не доставая их высшей точки и леса. Что было же уже и явным минусом. И пусть же еще пока небольшим, но и достаточным же уже для того, чтобы ей подкатить свои карие глаза и, скрестив руки под грудью, опершись спиной на дверь, ждать развязки этого неравного боя знаков под грифом «За заветное но». — Все нужное тебе — обретешь в прихожей на тумбе! — Уже куда более отстраненно продолжил он, так и не показавшись никак в поле ее зрения. — Я же сам как не ждал ничего большего, так и не получил: для девчонки из высшего общества гардеробчик мог быть и менее простоват! Хоть парфюмерия и стоящая — ни дать ни взять… Мне зашло. Собственно, как и все, что исходит от Ксана! У него отличный вкус, как ни посмотри…

— …но… — продолжила за ним, как и за него же самого шепотом София. Уже прямо и подталкивая же его сама к тому, что он не мог просто так взять и при себе же оставить, не добив же это ничем ехидно-ерническим под конец, как и не замкнув и не закольцевав же все непонятно с чего. Не могло же быть такого, в самом-то деле. Рано ведь до конца света еще. И даже если уже и расценивать его как начало и тьмы.

— …но… — повторил за ней с почти теми же паузами и знаками, но уже и в голос блондин, будто бы еще и давая же ей тем самым передышку и позволяя погордиться собой, кивнув затем как ему, так и себе же, угадав. А и точнее же, знав, так как и давно уж изучив. Прикусывая вместе с тем и нижнюю губу в горькой усмешке. И сглатывая комом всю горечь и кислоту его соли в смеси со своей же свежескошенной травой — не зная, так ли еще радоваться или уже скорее плакать: от такой уже и прямо-таки укоренившейся привычки, связанной с ним и от знания же о нем что внешнем, что и внутреннем, — …в каждом правиле должно же быть и свое исключение, подтверждающее его, иначе это уже и не правило вовсе, правда? — Вопрос был риторическим и достаточно серым по тону произношения, чтобы возбудить и побудить же хоть к чему-то, в том числе и к ответу на него, но она все же кивнула снова. Правда, пока и не до конца понимая — для кого, а точнее и чего именно: чтобы встряхнуться, оставаясь хоть как-то безразлично-адекватной уж и до конца или чтобы стряхнуть всю тяжесть его слов, а заодно и слезы, что пока лишь только парой-тройкой, но и уже подступили к ее глазам, дабы не дать остальным такой же ход как по маслу? А может, и для всего и сразу? Но и только чтобы не отвечать на вопрос «Для кого?» вполне однозначным и почти уже даже рифмованным ответом: «Ни для кого!». — Ничего личного, София! Не оскорбления ради, а только лишь побуждения к действию и изменению, развитию для… Осень хоть и бывает знатно богата на дожди… Как вот и сегодня, например… Но бывают же и в ней солнечные деньки! Начни уже носить что-то… полегче и поярче. Если уж и не открытей с покороче! И