выбор не сделали, он у вас есть. Я не Малькольм, шантажировать вас здоровьем дочери не буду, — случайно я напомнил датчанину его разговор с кузеном датского короля перед моим допросом, — дети для меня — святое. Но я сейчас искренне рад, что вы решились жить дальше и связать свою жизнь с новой родиной не только вассальной клятвой. А уж работой я вас загружу, не сомневайтесь.

Ментатор молча кивнул и уже хотел было покинуть кабинет, но я остановил его вопросом у входа:

— Густав, я бы хотел, чтобы вы осторожно и незаметно проверили вашу соотечественницу Хельгу Бизоненс.

— На предмет чего? — удивился ментатор.

— На предмет дробления личности.

— А вам откуда известно об этом феномене? — тут же нахмурился датчанин. — Это спецподготовка не вашего профиля.

— Боги, Густав! Я — военный с клятвой секретности высшего приоритета, моя невеста — дочь личного лекаря императора. Не задавайте вопросов, на которые я не смогу вам ответить!

— Есть признаки? — ментатор вернулся обратно, плотно закрыв дверь. Тон его стал деловым.

— Кошмары, обострённый материнский инстинкт, не соответствующий возрасту, отличие в поведении без блокиратора магии, знание русского языка, хотя насчёт последнего признака я уже не уверен, — перечислял я, — после ваших слов, склоняюсь к мысли, что там тоже имела место быть лингвистическая заготовка.

— Хорошо, проверю! — наконец, кивнул датчанин, хотя всем видом показывал, что ему не хотелось бы копать под соотечественницу. Ну да что поделать. Я не шутил, когда обещал обеспечить его работой.

Ментатор вышел, оставив меня в одиночестве.

Идея, изначально казавшаяся провальной, кажется, начала работать в нужном направлении. Правда, чувствовал я себя после сегодняшнего дня, словно выжатый лимон.

Что бы там не думали о благотворительности с моей стороны, но я преследовал лишь одну цель — обеспечивал себе и своей семье безопасный тыл. Чем больше связей у них будет между собой, чем больше каждому из них будет терять в случае измены, тем истовей они будут стоять за интересы клана и мои, в частности. Хорошо сплочённая группа всегда бьёт одиночку. Этот закон я усвоил.

Глава 9

Три дня до мальчишника прошли в работе и в ожидании нападений. Прямых боестолкновений не было, но и совсем без эксцессов обойтись не удалось. Соблюдая сволочной протокол высшего света, мы всё же дали оповещение в газетах о предстоящем свадебном обряде. Там же указали, что в связи с трауром по безвременно усопшей княгине Исико Инари обряд пройдёт в кругу близких без излишнего шума и официоза.

Кто бы мог подумать, что мы этим самым запустили бомбу замедленного действия? Сразу после публикации на адрес нашего московского особняка стали приходить, приезжать, доставляться курьерами и прочими способами подарки. Я даже подумать не мог, что столько людей захотят нас поздравить. Чьи-то фамилии на карточках были знакомы, а какие-то я видел впервые. Моя паранойя била в набат и требовала всё перепроверить, ибо существовала просто гигантская вероятность, что среди подарков затесались и «подарки» от охотничьих команд. Когда я первый раз позвонил Орлову с личной просьбой, тот даже слегка опешил.

— Данила Андреевич, а вы не могли бы предоставить мне в пользование какой-нибудь столичный полигон для разминирования артефактов вместе с артефактором-универсалом на несколько часиков? — попросил я министра обороны после положенных статусу расшаркиваний. — Всё оплачу! А то боюсь центр Москвы с землёй сравнять.

— Умеешь, ты, граф, поставить в тупик! — крякнул Орлов. — А что стряслось? Откуда такое богатство?

— Да у меня свадьба на неделе, вот подарками заваливают. А тащить в дом всякую гадость страсть как не хочу! — объяснил я, разглядывая быстро растущую гору всякой всячины в коробках и без возле кованных ворот на территорию особняка.

— Ты кому уже успел насолить за три дня, кроме князя Аканезуми, что собрался заняться перепланировкой столицы?

Про зуб от японского князя меня предупредили в день допроса, так что появление других недоброжелателей для Данилы Андреевича было сюрпризом. Я подумал и решил честно ответить. Всё же с Орловым по итогу у нас сложились достаточно хорошие отношения.

— Да на меня очередную охоту открыли, только международного масштаба. Кто — неизвестно, зато цена объявлена относительно вкусная, миллион золотом.

Орлов присвистнул.

— Растёшь!

— А то! — хихикнул я. — Ещё четыре месяц назад полмиллиона у Мышкина стоил, теперь пошёл н повышение!

— Так, может, инсценируем смерть? И тебе спокойней, и казне прибыль! — пошутил Орлов.

— Нет, — абсолютно серьёзным голосом поддержал я его шутку, — дождёмся, пока миллионов пять предложат! А то непорядок! Стою дешевле жеребца из конюшен Гепардеви.

— Что делать планируешь? — осторожно поинтересовался министр.

— Вот подарки перепроверю, потом мальчишник отгуляю, и обряд проведём. Потом за продолжение рода возьмусь! — взялся перечислять я ближайшие планы с безразличием в голосе.

— Тьфу на тебя! — рассмеялся Данила Андреевич. — Я про охоту, а он про своё!

— Да ничего! — припечатал я. — Жить буду! Вот вы, Данила Андреевич, министр обороны сильнейшей державы, на вас разве не покушались?

— Покушались, конечно! — подтвердил тот.

— И что-то я сильно сомневаюсь, что вы при этом сидели на попе ровно и руководили из какого-то подполья, — справедливо заметил я, зная нрав нашего министра обороны.

— Нет конечно! Охрану усилил и вперёд, и с песней! — возмутился тот.

— Ну вот и у меня такой же подход, — успокоил я Орлова. — Ну так что, могу рассчитывать на полигон?

— Ай, Орёл с тобой, привози! Артефактора выделю.

С того памятного разговора я ещё дважды катался на полигон, где стараниями ТриПэ появилось два новых кратера диаметром двадцать пять и пятьдесят метров. ТриПэ, кстати, это артфактор от бога Пионов Павел Петрович, которого свои в армии прозвали за инициалы соответственно.

Мужик оказался на редкость позитивным и немногословным. Он прошёлся между выгруженными горами подарков и пальцем указал на две коробки:

— Эти две точно е***т! Но хороши!

— Так, может, и авторство определите? — на удачу ляпнул я. Надо же было по чуть вычищать энтузиастов охоты с показательными порками.

— Такую х*ню могут трое мастеров в Европе нахеровертить, и в Азии ещё пяток! — закрутил пышный ус артефактор. — Но чтоб точный почерк определить, надо всё-таки еб**ть!

— Ну так кто ж мешает⁈ — поддержал я