– Закрыл, закрыл… Ты, Леш, не суетись и не нервничай. Обыскбыл? Был. Ствол нашли? Нашли. Все нормально, – не слишком убедительноуспокаивал его Каверин, протирая платком мутноватые стопки. – Подавай Белова врозыск, вот что я тебе скажу. Все районки на уши, трассы, вокзалы, всеполностью пусть отслеживают. Он же пацан еще, где-нибудь да засветится. Кматери пойдет или к девчонке своей…

Они сели за стол, и Сиротин разлил коньяк. Мужчины взялисьза стопки и следователь вопросительно взглянул на опера:

– Ну, Володь, за что?

– Как за что? – усмехнулся милиционер. – За успех нашегобезнадежного предприятия! Вот увидишь – я не я буду, но Белова этого мы упрячемна всю катушку!

Каверин поднял стопку, мельком взглянув на портрет, и емувдруг на миг показалось, что Михаил Сергеевич как-то очень неодобрительнонахмурился.

Проснувшись утром, Саша первым делом подошел к телескопу.Окна соседнего дома пусты, но тут он увидел, как открылась входная дверь и накрыльцо вышли скрипачка вместе со своей бабушкой.

Старушка с озабоченным видом что-то сказала и перекрестилашагающую к калитке внучку в спину. Оглянувшись, девушка увидела это, беззаботнорассмеялась и помахала ей рукой. Она вышла на дорогу и направилась к станции,бросив на ходу несколько любопытных взглядов на дачу Белова.

Саша вскочил как ошпаренный и в сумасшедшем темпе сталодеваться. Он кое-как натянул рубашку, джинсы и ботинки и, застегиваясь находу, стремглав выскочил из дома.

Он догнал девушку уже за дачным поселком, в перелеске. Онанеторопливо шла по тропинке, помахивая футляром со скрипкой, а Саша, как юныйпартизан, крался за нею, скрываясь среди редкого подлеска.

Конечно, девушка заметила Белова, да и он давно понял, чтоона его видит. И тем не менее оба продолжали делать вид, что ничего непроисходит. На губах девушки то и дело вспыхивала лукавая улыбка, её забавлялаэта игра – по-детски наивная и потешная. Саша тоже втихомолку посмеивался – надэтой занятной ситуацией, над собой, над своим нелепым, мальчишеским поведением.

Лесок закончился, девушка поднялась на платформу, а Саша,продолжая игру, притаился внизу, у лестницы. Через пару минут подошлаэлектричка, скрипачка, оглянувшись по сторонам, шагнула в распахнувшуюся дверь.Белов подскочил и что было сил припустил вверх по лестнице. Он запрыгнул ввагон в самый последний момент, задержав руками уже смыкавшиеся двери.

Запрыгнул и замер. В тамбуре стоял наряд милиции – двоехмурых ментов с собакой. Пес грозно зарычал на встрепанного Сашу, да и обамилиционера смотрели на него так, словно вот-вот залают.

Белов выдавил беззаботную улыбочку и шагнул навстречунаряду.

– Это на Москву? – небрежно спросил он.

– На Пекин… – мрачно сострил тот, что держал собаку. –Документы есть?

– Товарищ сержант, я документы дома забыл, вы уж простите…Месяц, как дембельнулся, – продолжая улыбаться, Белов расстегнул пуговицурубашки и показал наколку с эмблемой погранвойск на груди.

Милиционеры недоверчиво переглянулись. Тогда Саша присел накорточки и кивнул на собаку.

– У меня на заставе такой же овчар был, Полем звали… Айхороший… хороший… – ласково приговаривал он переставшему рычать псу. – Айкрасавец… умница… хороший мой… – Белов протянул к собаке руку, и та вдруглизнула её.

– Ни фига себе… – поражение пробормотал рядовой. – Ты что,фокусник?

Саша встал и похлопал себя по карманам.

– Черт, сигарет не успел купить… Не угостите? Рядовой ссобакой полез было в карман, но его остановил сержант.

– Здесь не курят, – буркнул он.

– Жаль, – подмигнул Саша рядовому. – Придется, значит, доПекина терпеть!

Тот рассмеялся, хмурый сержант тоже коротко хохотнул:

– А ты остряк… Ну ладно, остряк, будь здоров!

Пошли, Мельников…

Патруль двинулся в следующий вагон, а Саша, с трудом сдержаввздох облегчения, направился вслед за скрипачкой. Он вошел в вагон и сразуувидел девушку – справа у окошка. Неторопливо пройдя по проходу, Саша сел так,чтобы её было хорошо видно. Они были совсем близко – наискосок через проход.

Девушка, конечно, заметила Белова, но виду не подала. Футлярсо скрипкой лежал у неё на коленях, а на нем была раскрыта нотная тетрадь.Скрипачка старательно изображала, что с головой увлечена чтением. Саша неспускал с неё глаз – бесполезно, она упорно не желала оторваться от своих нот.Надо было срочно каким-то образом привлечь её внимание.

Поерзав, Белов повернул голову на своего соседа – бородатогодядьку с корзиной яблок. Он разгадывал кроссворд (между прочим, в «Огоньке» –отметил про себя Саша).

– Помочь? – кивнув на журнал, обратился к нему Белов.

– Попробуй… – с сомнением взглянул на него мужчина. –Та-а-ак… Вот! Двенадцать лежа – вулкан в Южной Америке. Восемь букв, вторая ичетвертая – «о».

– Котопахи! – выпалил Саша.

– Как-как?.. – улыбнулся дядька. – А ты уверен?

– Да вы что? – Белов намеренно воскликнул чуть громче, чемследовало бы. – Котопахи – самый высокий вулкан в мире, пять тысяч восемьсотдевяносто шесть метров над уровнем моря!

Дядька принялся вписывать буквы в клеточки, а Саша сликованием заметил, как скрипачка осторожно и быстро взглянула в его сторону ине сдержала мимолетной улыбки.

– Ну что там еще? – уверенно спросил он соседа.

– Все, приехали! – ответил тот и поднялся, подхватив своюкорзинку. – На, угощайся, – он протянул Саше яблоко.

– Спасибо, – кивнул Белов и полез в карман за мелочью. – А«Огонек» не продадите?

– Не надо, так бери, эрудит… – хмыкнул дядька, сунув емужурнал, и двинулся к выходу.

Электричка тронулась. Девушка перевернула страницу и вновьуглубилась в тетрадь. Тогда Саша шумно вздохнул:

– Фу, духотища! – и принялся демонстративно обмахиваться«Огоньком».

Девушка подняла на него лучистые глаза и тихо рассмеялась.