редкостей. Томами разной толщины и сохранности были уставлены полки громадных шкафов, уходящих под высокий потолок. Между ними в особых нишах таились прекрасные статуи. В золоченых клетках пели птицы, привезенные из далеких тропических стран. В простенках наглухо зашторенных окон висели полотна дивной красоты и совершенства. На громадном столе тоже громоздились книги и стопками лежали рукописи. В углу стоял огромный шар, опоясанный медными кольцами. В большой каменной чаше бурлила густая жидкость, хотя никакого огня видно не было. А в отдельном шкафу поблескивали стеклянные сосуды, в которых плавали скрюченные тела жутких уродцев. Кроме всего этого, в библиотеке волшебника висел восточный ковер, на котором было развешано позолоченное, инкрустированное драгоценными камнями оружие.

— Вот здесь я, дорогие мои гости, и коротаю длинные дни, а порою и ночи своей старой одинокой жизни, — заговорил Уриэль. — В прежние, весьма далекие времена, когда я был еще молод, меня увлекала охота, балы, дружеские пирушки, волокитство за юными прелестницами. Теперь же у меня осталась одна страсть — проникновение в секреты Мироздания. Я хочу знать, какая сила движет мирами, что позволяет крохотному ростку разрывать камень, почему ртуть тает в ладони, а для золота требуется жар огня, хотя и то и другое является металлом, откуда возвращаются весной птицы, и почему медведь впадает зимой в спячку, а волк круглый год рыщет в поисках пропитания?.. Волнуют меня также тайны жизни и смерти. Вот вы, милая Клауди, давеча спросили меня о лимурах. А вы, дорогой Клаус, исподволь упрекнули меня в том, что я не даю покоя мертвым. Не знаю, поверите ли вы мне, но я решил посвятить остаток своих дней поиску эликсира бессмертия. Не ради себя, а ради тех, кого я обратил в лимуров. Я одержим мечтою вернуть им жизнь и тем отблагодарить за верную службу.

— Что вы, господин волшебник, — покаянно пробормотал дровосек. — И в мыслях не было…

— Не смущайтесь, юноша! — отмахнулся хозяин замка. — Я не обижен на вас, ибо близок к созданию своего эликсира! — Он показал на чашу с кипящей жидкостью. — Вот он!

— Вот это варево и есть эликсир? — спросила девушка.

— Это почти эликсир, — ответствовал Уриэль. — Он уже может продлевать жизнь и исцелять многие, прежде считавшиеся неизлечимыми, болезни, но пока не в состоянии возвращать жизнь умершим. И когда я добьюсь от него этого свойства, мой замок снова наполнят молодые, счастливые и вечно живущие существа, а не беспомощные призраки, застрявшие между бытием и небытием.

— Это весьма благородное стремление, магистр! — похвалила его Клауди.

— Кстати, молодые люди, — с добродушной улыбкой произнес волшебник, — не хотите ли испробовать?

— Что именно? — удивилась девушка. — Ваш незавершенный эликсир?!

— Ну, бессмертия и вечной юности я вам пока не обещаю, — бодро продолжал тот. — Однако если вас донимают какие-нибудь незначительные хвори, легкие недомогания, беспокойства или томит недостижимая мечта, глоток моего варева, как вы, прекрасная дева, изволили выразиться, избавит от всего этого…

— Это весьма щедрое предложение, магистр, — откликнулась Клауди, — но позвольте нам немного подумать над ним.

— Разумеется! — вскричал Уриэль. — Подумайте-подумайте. Я вас не тороплю. А пока прошу обратить внимание на эту чудесную статую. Ее изваял сам великий Пракситель, с которым я состоял в дружеских отношениях.

И он повел своих юных гостей к изваянию полуобнаженной девушки с кувшином в руке. Клаус, который не слишком жаловал скульптуру, отстал, засмотревшись на узорчатую рукоять клинка, из тех, что висели на ковре. Вдруг потянуло уже знакомым запашком гнили, и тихий бесплотный голос произнес:

— Ни под каким предлогом не принимайте эликсира!

Глава одиннадцатая. Вернуться и забрать

Уриэль продолжал разливаться соловьем, рассказывая о картинах, статуях и редких книгах своей коллекции. Клауди вежливо слушала его, кивала, задавая уточняющие вопросы. Клаус уныло плелся следом, пытаясь осмыслить услышанное от призрака. Не то чтобы дровосек собирался пить предложенный волшебником эликсир, но если лимур решил предупредить его, значит, за любезностью его хозяина кроется какой-то умысел! Как человеку прямодушному, Клаусу были не по нутру всякие там шепотки по углам и косые взгляды исподтишка. Он с удовольствием подошел бы к Уриэлю и спросил в лоб, зачем тому занадобилось, чтобы его гости хлебали это пойло для мертвяков, но чародей — тот же колдун, которому ничего не стоит запутать простого человека. Нет, бросаться очертя голову в колдовской омут не стоит, лучше посоветоваться с Клауди. Она аристократка и должна соображать в таких вещах.

Наконец хозяину замка прискучило таскать своих гостей по своему собранию редких книг и диковин, он сослался на то, что ему пора вернуться к своим ученым занятиям, и выставил юношу и девушку взашей. Оба гостя вздохнули с облегчением, но не успели обменяться и полусловом, как рядом появился Барри. Единственный живой слуга чародея молча повел их через анфиладу комнат, которые ломились от роскошных вещей. Повсюду сверкало золото, изумруды, сапфиры, рубины, алмазы. Язычки бесчисленных свечей отражались в безупречно чистых зеркалах. Позвякивали хрустальные подвески люстр и шандалов, уютные пуфики и диваны так и манили устроиться на них и подремать. Глубокие кресла, инкрустированные столики, бюро на гнутых ножках располагали к неторопливому чтению и размышлениям.

Замок волшебника был населен призраками не только людей, но и прикосновений, взглядов, вздохов, поцелуев, давно отзвучавших слов. И все эти едва уловимые тени несуществующего, как шлейф, вились за теми, кто вышагивал сейчас через вереницу комнат, казавшуюся бесконечной. Даже столь малочувствительный человек, каким был привычный к грубой мужской работе Клаус, и то ощутил тоскливую бессмысленность окружающей роскоши. Совершенно непонятно, зачем одному человеку столько богатства, если его некому оставить? Не лучше ли раздать нуждающимся? Юному дровосеку, который никогда не зарился на чужое, трудно было понять столь бессмысленное накопление умирающих или уже мертвых вещей. Тем временем Барри привел их с Клауди в просторную комнату в правом крыле замка и, поклонившись, удалился.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросила девушка, когда они остались одни.

— Думаю, нам надо удирать отсюда во все лопатки, — пробурчал ее спутник.

— Почему? — удивилась она. — Здесь так интересно…

— Потому что, когда мы были в библиотеке, один из лимуров шепнул мне, что нельзя пить этот хозяйский эликсир…

— Ну, так я и не собиралась! — легкомысленно отмахнулась Клауди.

— А ты уверена, что тот же Барри не подольет его нам в вино?

— Зачем ему это нужно?

— Не ему, а его хозяину.

— А хозяину зачем?

— Затем… — буркнул дровосек, и вдруг его осенило. — Силы Светлые!.. Кажется, я понял!

— Что именно?!

— Уриэль вовсе не для того варит свое зелье, чтобы оживить мертвых слуг. Вернее