ужаса юный дровосек даже не заметил, что в руках мертвец что-то несет. Не дойдя до ложа и десятка шагов, призрак со стуком свалил ношу на стол, повернулся к Клаусу спиной и то ли растворился в воздухе, то ли прошел сквозь стену. Во всяком случае, сгинул. Дровосек еще несколько минут лежал, приподнявшись на локте, не в силах встать и зажечь свечу. Ему все казалось, что мертвец никуда не делся. Он по-прежнему здесь, в привратницкой, только перестал светиться, дабы оставаться невидимым и подкараулить его в темноте.

Наконец Клаусу удалось одолеть страх. Он сполз с постели, едва ли не на четвереньках подобрался к столу, нащупал огниво и свечу. Высек искру, трут заалел крохотным огоньком. Юноша поднес его к свечному огарку. Подрагивающий язычок озарил комнату. Никого подозрительного в ней не обнаружилось. Зато на столе лежала груда знакомых вещей. Клаус не поверил своим глазам. Топорик, нож, колчан, лук, заплечный мешок. Даже куртка, которой он укрывал Клауди. Кто же все это принес? И тут юного дровосека осенило — призрачный мертвец! Когда он появился, в руках у него что-то было. И это что-то он свалил на стол. Выходит… Выходит, это и был лимур? Клаус не успел додумать эту мысль. Истошный женский крик разорвал тишину. КЛАУДИ!

Он схватил со стола первое, что подвернулось под руку, — топорик — и бросился прочь из привратницкой. Огромный роскошный холл Клаус пересек в одно мгновение. Рванул двери в спальню. Комната была ярко освещена, но свет этот исходил не от свечей. Юноша сразу узнал его. И запах. Здесь он был намного сильнее. И неудивительно. Спальня Клауди была полна призрачными мертвецами. А сама девушка сидела возле самой спинки просторной, как городская площадь, кровати, подтянув колени к груди и закутавшись в атласное одеяло. Она смотрела на лимуров, деловито снующих туда-сюда, выкаченными от ужаса глазами. Хотя призраки не делали ничего плохого. Они даже не обращали на нее внимания, потому что были заняты.

Деловито, без лишней суеты смахивали пыль, подметали пол, перетряхивали одежду, вынутую из громадного гардероба. Каким-то неведомым образом они умудрялись удерживать в бесплотных руках щетки, метелки, швабры и тряпки, при этом их тела свободно проникали сквозь мебель, когда натыкались на нее. Клаус хорошо видел это. Он опустил топор, все еще занесенный над головой, и, стараясь не таращиться на оголенные кости и полуразложившуюся плоть, а главное — не обращать внимания на исходящий от призраков запах, направился к кровати своей спутницы. Поднялся по ступенькам, подошел к самому изголовью. Клауди не замечала его, словно потеряла сознание, но осталась с открытыми глазами. Тогда юноша протянул руку к ее плечу и потряс его. Он боялся, что девушка опять закричит, но та лишь повернула к нему бледное от страха лицо и спросила:

— Клаус, что это?

Она указала дрожащей рукой на призрачную горничную, стряхивающую пыль метелкой из птичьих перьев с огромной вычурной вазы.

— Это лимуры, — как мог небрежно произнес он, — призрачные слуги хозяина этого замка.

— Замка? — удивилась девушка. — А как мы здесь оказались?

И юноша кратко пересказал все, что с ними случилось, опуская незначительные подробности, вроде бегства от волколаков.

— Ты говоришь, хозяин замка — волшебник? — осведомилась Клауди.

— Сама видишь, — буркнул дровосек. — Кому бы еще стали прислуживать м… призраки?

— Ты хотел сказать «мертвяки»?!

— Правильнее их называть «лимуры».

— Ну, если ты так хорошо в них разбираешься, сделай так, чтобы эти твои лимуры убрались отсюда! — потребовала девушка.

— Послушай, ты, конечно, из высокородных, то да сё, но я тебе не слуга, и нечего мною командовать!

— Ты ошибаешься, — откликнулась Клауди, — но не будем об этом… Если эти твои мертвя… прости, лимуры не уберутся отсюда, я сама уберусь!

В этот момент дверь спальни распахнулась и на пороге появился Барри. Теперь на нем был не скромный наряд возницы, а роскошный камзол с таким пышным жабо, что голова слуги волшебника казалась маленькой вишенкой среди облака крема на верхушке торта. Величественным жестом Барри отослал лимуров, и те просочились сквозь стены. Щетки, швабры, метелки — все попадало на пол. С шелестом опустились платья и камзолы, которые призрачные слуги чистили в момент его появления. Главный и настоящий слуга волшебника Уриэля аккуратно переступил через ворохи одежды и разбросанные орудия труда. В руке он держал посох с тяжелым набалдашником, который выглядел довольно-таки угрожающе. Этим посохом Барри трижды стукнул по полу и известил:

— Высокочтимые путники, господин мой и повелитель, магистр обеих магий, Стерн Осмос Уриэль приглашает вас на торжественный завтрак, который он дает в вашу честь!

— Благодарю за приглашение, — язвительно откликнулась Клауди, — но я не могу явиться на завтрак в таком виде…

На ней было все то же мятое платье, в которое она переоделась еще вчера, когда сушила у костра свой выстиранный дорожный костюм.

— Вы можете выбрать любой наряд из тех, что найдется в комнате, госпожа, — сказал Барри. — Прислать вам служанок в помощь?

— Если вы имеете в виду этих, которых отсюда только что выдуло вонючим сквозняком, то увольте! Сама управлюсь.

— Как прикажете, госпожа, — со смиренным поклоном отозвался тот. — Не будете ли вы так же любезны подобрать подобающий костюм своему спутнику?

— Я? Ему?! — возмутилась было Клауди, но потом махнула пренебрежительно рукой. — Хорошо. Что-нибудь подыщу. А пока выметайтесь отсюда оба, и чтобы ни одного этого вашего лимура!

Клаус и Барри поспешно покинули спальню.

— Оказывается, ваша спутница весьма вспыльчива, — заметил слуга волшебника.

— Ее зовут Клауди, — пробурчал юноша. — Она охотница. И очень испугалась ваших лимуров.

— Согласен, выглядят они не слишком привлекательно, — сказал Барри, — но весьма исполнительны и безобидны.

— Неужели господин волшебник не может нанять живых слуг? — удивился Клаус.

— Когда-то они и были живыми, — меланхолично проговорил его собеседник, — но годы были к ним беспощадны, а нашему хозяину по-прежнему требовались их услуги…

— При таком богатстве он мог бы найти и помоложе, — не унимался юный дровосек.

— За последнюю сотню лет наша округа совсем обезлюдела. Мы годами не видим новых, тем более молодых лиц. Поэтому хозяин так рад вашему прибытию.

— Давно ли вы служите своему хозяину, Барри?

— Очень давно, юноша, — вздохнул тот. — Можно сказать, я последний из его старых слуг…

Неожиданно дверь спальни приотворилась, и девичья рука вышвырнула в холл ворох какой-то одежды.

— Похоже, мой юный господин, ваша спутница подобрала вам подобающее платье! — оживился старый слуга. — Клянусь Звездным Кругом!

Дровосек без всякого воодушевления поднял груду тряпья, пытаясь разобраться, как и на что это надевать. Барри со знанием дела принялся помогать гостю. Спустя какое-то время в