Водитель испуганно обернулся, начал энергично сигналить,включил мигалку. Подталкивая другие машины, он попытался выехать. Раздалсяпротивный скрежет металла трущихся друг об друга автомобилей. Но водителя вэтот момент меньше всего волновала сохранность его машины. Он старался выехатьиз пробки, лихорадочно вращая руль. Сидящий рядом с ним Пьеро являл собойобразец благоразумия. У него не изменилось даже благодушное выражение лица,словно они находились не в пробке, а дышали свежим воздухом на загородномучастке под Москвой. Впрочем, Дронго знал, что вывести из себя этого человекапрактически невозможно.

– Уже столько времени прошло, – проворчалРешетилов, – а мы ничего не знаем.

Словно в ответ на его слова раздался звонок.

– Слушаю, – уставшим и раздраженным голосомотозвался генерал и как-то сразу подобрался, услышав, с кем ему предстоитразговаривать. Было заметно, как изменилось выражение его лица. – Выключимигалку и не сигналь, – быстро приказал он водителю.

Тот послушно выполнил распоряжение генерала.

– Слушаю вас. – Решетилов назвал своегособеседника по имени-отчеству, и Дронго понял, что генерала соединили сруководителем Федеральной службы безопасности.

– Что у вас происходит, Юрий Васильевич? – спросилдиректор ФСБ. – Мне доложили, что вы все еще не можете выйти на группупохитителей, а они ввезли этот груз в нашу страну?

– Это пока наше предположение, – выдохнулРешетилов, – мы решили перестраховаться и предположить, что груз…

– Груз был в Новосибирске, – перебил егодиректор. – Сейчас там работают эксперты Министерства обороны, и мыпопросили сотрудников Федерального агентства по атомной энергии разобраться наместе. Судя по первым результатам, мы имеем дело с абсолютно больными людьми.Они вскрывали контейнеры в необорудованном помещении, понимая, что всенаходившиеся рядом люди погибнут от сильной дозы облучения.

– Мы это знаем. – Решетилов достал платок и вытерлицо.

– А если знаете, то должны понимать степень своейответственности, – отчеканил директор. – Я уже доложил Президенту ослучившемся. В городе введен план перехвата. Повсюду проверяют радиационнуюобстановку. Но вы же понимаете, что этих мер недостаточно. Если террористыразместили свою «грязную бомбу» где-нибудь в Подмосковье, мы об этом никогда неузнаем. Или узнаем слишком поздно. Что нам делать? Попытаться эвакуироватьдесять миллионов человек? Устроить в городе панику? Объявить на весь мир онашей несостоятельности?

– К вечеру у нас будут конкретные результаты, –выдавил генерал.

– Надеюсь, что будут. И учтите, Юрий Васильевич, чтоникто не снимает с вас персональной ответственности за эту операцию. Как вашэксперт, он прилетел вместе с вами?

– Да, – отозвался Решетилов, глянув на Дронго.

– Используйте его опыт, – посоветовалдиректор. – Судя по его биографии, он умеет находить нестандартныерешения. Вы уже выяснили, кто передал данные о хранилище в Казахстане?

– Нет, – честно ответил генерал, – ведемпроверку. Но проблема в том, что утечка могла произойти и в Казахстане.

– Пусть об этом они сами думают, – раздраженнозаявил директор, – только вы не очень на них рассчитывайте. Всядокументация хранилась у нас, и если мы вовремя не предупредили Астану, то вэтом виноваты прежде всего мы сами. А судя по направлению движения груза, онирешили выбрать в качестве объекта именно Москву…

– Мы пока в этом не уверены, – попытался возразитьРешетилов, – у нас еще нет точных данных…

– Когда они появятся, будет уже поздно, – отрезалдиректор. – Объявить всем сотрудникам, что мы переходим на чрезвычайноеположение. У вас срок до вечера. Считайте, что опасность угрожаетнепосредственно нашему городу. Любую помощь вы получите. Сегодня вечером ядолжен знать, куда вывезли груз из Новосибирска, на чем его вывезли и кто импомогал в Москве. До свидания. – Он отключился, ничего больше не добавив.

Решетилов посмотрел на Дронго и опустил аппарат.

– Будь оно все проклято! – проговорил генерал,затем снова поднял телефон, быстро набрал номер. – Михалев, это Решетилов.Вы выяснили наконец, как груз вывозили из вашей области?

– Нет, – ответил Михалев. – У меня здесьстолько народу. Приехали сотрудники Федерального агентства по атомной энергии,офицеры Министерства обороны. У нас не осталось свободных кабинетов…

– С меня требуют конкретного отчета, – сообщилРешетилов. – Послушай, Михалев, подними всех, кого можешь. Объявляйчрезвычайное положение. У тебя есть несколько часов. Нам нужно знать, каквывезли груз из вашей области. Если понадобится, останови все поезда и самолетыв Сибири, да хоть по всей стране. В любой момент эта гадость может взорваться вМоскве. И тогда мы с тобой пойдем под суд.

– Ты меня не пугай, – сжав зубы, отозвалсяМихалев.

– Я тебя не пугаю. Я сам боюсь. У меня семья здесь, вгороде. И если что-нибудь случится…

– Ладно, все, – прервал его Михалев, – мы итак работаем. Будем искать. До свидания.

– До свидания. – Решетилов положил телефон рядом ссобой на сиденье и уже собрался снова крикнуть на водителя, но в этот момент ихавтомобиль наконец выбрался из пробки, выехав на встречную полосу.

– Жми, Вадим! – приказал генерал. – Необращай внимания на встречные машины.

Через сорок минут они были в больнице. Там уже находилисьдвое сотрудников ФСБ. Из салона автомобиля они вышли втроем. Пьеро следовал заДронго словно тень, хотя в самой больнице остался на первом этаже, неподнявшись следом за Дронго и генералом на второй. Решетилов кивнул офицерам и,набросив белый халат, поспешил к палате, в которой лежал профессор Сургутский.Дронго, тоже натянув на себя халат, поспешил за ним. В коридоре их ждал лечащийврач, молодой мужчина лет тридцати пяти.

– Николаю Федоровичу нельзя волноваться, –предупредил он посетителей, – мне сказали, что вы к нему…

– Мы только на минуту, – вежливо начал Дронго, ноРешетилов просто отодвинул врача и вошел в палату. Оба офицера ФСБ встали переддверью, преградив доктору путь.

Сургутский лежал в дальнем углу. Увидев вошедших, он неудивился, словно ждал, когда к нему наконец придут. В палате, кроме него,находился еще один больной.

Решетилов подошел ближе. Дронго встал рядом с ним.

– Бегаем по больницам, – недовольно заметилгенерал. И, наклонившись к больному, громко сказал: – Здравствуйте, НиколайФедорович.

– Здравствуйте, – неожиданно ясным и достаточноуверенным голосом ответил Сургутский.

– У нас к вам дело, – гораздо тише объявилРешетилов. Видимо, он решил допрос второго свидетеля провести сам.

– Кто вы такие? – поинтересовался профессор.