— Ща, — протянул Ермаков, зашелестел бумагами,потом глухо сказал: — Слышь, Петь, тута свидетельница трезвонит. По Бромской,куда? Ясно. Гражданочка!

— Я здесь.

— Вам надо к Петру Сергеевичу Комарову,кабинет пятнадцать.

— Уже лечу, скажите ваш адрес.

— Третий микрорайон, корпус восемь, —отрапортовал дежурный.

Комарову на первый взгляд было лет сто. Егомаленькие глазки прятались в опухших веках, щеки оплывали вниз, а количествоподбородков было невозможно сосчитать: с каждым движением Петра Сергеевичачисло складок под нижней челюстью изменялось.

— Садитесь, гражданочка, — прохрипел он, —чего стряслось?

Я обворожительно улыбнулась.

— Разрешите представиться, Дарья Васильева,продюсер, работаю на телевидении.

В глазах Комарова мелькнула тень беспокойства.

— Жалобу кто-то накатал? — нервно спросил он.

— Нет, нет, — успокоила я пожилого капитана. —Вы ведете дело об убийстве нашей сотрудницы Светланы Лукашиной. Хочется узнать,как продвигается работа, может, вам чем помочь?

Петр Сергеевич с тоской покосился на запертыйшкаф, громоздившийся в простенке.

— Ошибаетесь, гражданка Васильева, нет у насдела Лукашиной.

— Как? — поразилась я.

Комаров тяжело вздохнул.

— Не возбуждено!

— Но ее убили!

— От кого ж у вас такие сведения?

Я замялась.

— Молодая женщина ни с того ни с сего неумрет.

— Случается, — грустно заявил Комаров.

— Но в ее квартиру приезжала милиция.

— Верно.

— И кто ее вызвал?

Комаров засопел.

— Гражданин, — наконец сказал он, — с автоматасообщил, от метро, он не назвался. А мы обязаны реагировать, поэтому поехали!

— И нашли труп!

Петр Сергеевич откашлялся.

— Кто сказал?

— Соседи, — ляпнула я.

— От бабье, — в сердцах воскликнул Комаров. —Жива ваша Лукашина.

— Как жива? — растерялась я.

— Ну, так случилось, — решил не уточнятькапитан. — Ее по «Скорой» забрали, а мы уехали.

— И дверь опечатали?

— Нет, просто захлопнули, — помотал головойКомаров. — Нашего интереса не было, и на криминал не походило, ей плохо стало,рвало сильно, но непохоже, что она выпивкой траванулась.

— Почему? — насела я на мента.

— Послужите с мое, — грустно заметил капитан.— Непьющая она.

— Почему вы так думаете? Знаете, Света работупропускала, потом приходила бледная, руки трясутся…

— От бабье! Говорю же, не употребляла она.

— Вы дружили с Лукашиной?

— Откуда? Не видел ее ни разу.

— Тогда почему вы так уверены, что она непила?

Комаров встал, отпер сейф, вынул из негобутылку минералки, с наслаждением опустошил емкость, снова сел за стол,пригладил остатки волос и ответил:

— Видел я квартиры алкоголиков, не такие они!А у Лукашиной чисто! Болезнь ее скрутила. На двери у ней и до нас какая-тогрязь висела, но это не печать, вроде дети пластилин намазали.

— В какую больницу отправили Свету?

Петр Сергеевич нахмурился.

— По справке узнайте!

— Пожалуйста, помогите, — взмолилась я.

Комаров тяжело вздохнул и взял телефон. Черезпару минут он добыл нужные сведения и поделился ими со мной.

— Клиника имени Строкова, третий микрорайон,дом пятнадцать, это тут, рядом.

— Огромное спасибо.

— Рад помочь, — неожиданно улыбнулся ПетрСергеевич, и мне вдруг стало понятно — он не вредный, не противный, а простобесконечно усталый мент, ждущий пенсии. Уж не знаю, из каких соображений онпошел служить в милицию, имел ли, как Дегтярев, романтическое желаниевыкорчевать преступность с корнем, но никакой карьеры капитан не сделал итеперь хочет только одного: очутиться с удочкой на берегу реки, в тишине ипокое.

— Вы обыскивали квартиру Лукашиной? — спросилая.

— Зачем? — поразился Петр Сергеевич. — Дверьслесарь аккуратно вскрыл, замок не повредил. Вошли беспрепятственно, заглянулив комнату, обнаружили хозяйку на диване. Обстановка не криминальная, вещи наместе, следов взлома нет, ниче не побито, не поломано, женщина без следовнасилия. Вызвали «Скорую», врачи быстро приехали и увезли вашу Лукашину.

Выйдя из милиции, я села в машину, проехалапару кварталов, нашла клинику и обратилась в справочную.

— Лукашина? — переспросила бабушка в беломхалате. — Ступайте на второй этаж, к Родиону Ильичу!

В ординаторской обнаружился только одинпаренек, весьма юного вида. Я, решив, что это медбрат, спросила:

— Где можно найти Родиона Ильича?

— Слушаю, — ответил мальчишка.

— Мне нужен врач Родион Ильич.

— Я и есть врач Родион Ильич, — без всякогонажима подтвердил юнец.

— Простите, но…

— Вам показать паспорт и диплом?

— Что вы, конечно нет, просто вы очень молодовыглядите, — некорректно высказалась я.

— Это инъекции гормонов обезьян, — не моргнувглазом, заявил доктор. — На самом деле мне восемьдесят пять лет.

— Замечательно. Я пришла узнать о состоянииздоровья Светланы Лукашиной.

Родион потерял улыбку.

— Вы Барсукова? Нина вам дозвонилась?

— Нет, меня зовут Даша Васильева, я коллегаСветы, мы обеспокоены ее состоянием и…

— Она скончалась, — перебил меня Родион.

— Когда? — заорала я. — Почему? Кто такаяБарсукова?

Парнишка выдвинул ящик стола и подал мненебольшую ламинированную карточку.