товара, или тем более, когда потащу товар в мешках. Ну а как иначе? Вся надежда на то, что в таком небольшом городе в два часа ночи никто шляться не будет. Никаких работающих допоздна ресторанов у нас нет, неоткуда домой возвращаться. Да если бы и были, то в будни кто бы в них сидел ночью, если с утра надо на работу?

Говорил я медленно и внятно, и чех в конце кивнул — вроде бы, все понял.

Через пять минут уже Йозеф взял другой веник и попарил меня. Лежа на полке, я увидел, как переводчик молотит Ийржи веником. А через десять минут мы вышли из парилки, оставив там только чешку — надо дать возможность и нашим женщинам попариться. Помылись, оделись, вышли в предбанник. Чистые и довольные. Шанцев и остальные, что поспешно сбежали, глядя на наши распаренные красные морды, аж расстроились. Ну да, из-за своей стеснительности сами себя отдыха лишили.

Увидев нас, главбух и Галия тут же побежали в помывочную.

И снова начались тосты. Я еще не исчерпал все варианты тостов, почерпнутые мной на изученных фактах о Чехословакии из Малой советской энциклопедии и собственного опыта посещения Чехии и Словакии, и не переживал, что делать, если они закончатся — мой житейский опыт подскажет другие. Всегда можно пить за древнюю культуру, женщин, уникальную природу, перспективы сотрудничества и тому подобное. Тем более, что я снова ограничился только пивом, а его я могу пить достаточно много, в отличие от всех остальных, кто пьет водку.

С некоторым сомнением смотрел на то, как Ийржи, который только в бане немного пришел в себя после вчерашнего, пьет полные рюмки водки, никак себя не ограничивая. Никогда этого не понимал — если не держишь удар алкоголя, зачем снова наливаться по самые края? Но, ясное дело, ни я, никто другой эту тему с ним не поднимали. В это время антиалкогольная и антитабачная тематика вообще была непопулярна. Я вообще был рад уже и тому, что большинство из тех, кто собрался за столом, были некурящими, потому как иначе дышать мне бы было нечем — советские сигареты были забористыми, а вставать из-за стола, чтобы покурить на улице, было почти нигде не принято.

Через полчаса подтянулись женщины. Тоже напаренные и довольные. Очередной тост я сразу предложил именно по этому поводу.

Сидели долго. Мужская часть заводской администрации заливала водкой досаду из-за того, что не удалось помыться нормально, чехи и министерский чиновник угощались на халяву и никуда не спешили. Что делать вечером в гостинице в советском провинциальном городке в 1971 году? Тут хоть полно еды и выпивки и компания есть.

Только в десять вечера снова Шанцев попросил меня проводить делегацию в гостиницу, отправились вместе с Галькой. Все прошло штатно. Проводил затем Галю. Вернулся домой.

Посидел немного с чашкой чая, приходя в себя, и повёл на улицу Аришку и Тузика.

К колонке кто-то вышел. Мне показалось, что это Иван. Подошёл ближе — да, не ошибся.

— Ну точно молодой папаша! — хмыкнул он, когда я подошёл со своими поближе. — Как дела?

Настроение у него что-то хорошее. Может, дело, которое началось со смерти Цушко, заметно продвинулось?

— Нормально. Каникулы начались. У тебя как?

— Подали заявление с Вероникой.

А! Вот он что такой довольный.

— Поздравляю. От всей души!

Иван кивнул, типа, спасибо.

— Ты её к себе жить приведёшь? — спросил я.

— Конечно, — недоумённо взглянул на меня он.

— Аристарх совсем один останется…

— А как по-другому? — пожал плечами Иван. — Тем более он в порядке. Если совсем постареет, то Вероника его к нам заберет, и меня даже и спрашивать не будет. А пока он сам к нам ни за что жить не пойдет.

— И когда свадьба?

— Пятого июня.

Да уж, прилично времени, не спешат молодые!

— Та самая псина, от Лялина? — дернул подбородком Иван на Тузика.

— Ага, — ответил я.

Помолчали несколько секунд.

— А на работе как? Раскрутили это дело с базой? — решил уточнить я.

Иван ничего не ответил, только плечами передёрнул и коротко взглянув на меня.

— У жены Цушко-то нашли что-нибудь? — допытывался я.

— Да нет ничего. Даже конфисковать нечего, — нехотя ответил Иван.

— Но ты же понимаешь, масштабы афёр Адамыча говорят, что после него должно что-то остаться. Не мог он всё прожрать и прогулять где-нибудь в Сочах. Не тот типаж, такие только гребут под себя, а тратить боятся, чтобы не обнищать. Вы ничего так и не нашли?

Иван покачал отрицательно головой.

— Надо искать дальше, — настаивал я.

— О, вот по этому поводу не переживай! Нас начальство каждый день мордой в это дело тыкает, так что искать будем, никуда не денемся.

Н-да, дело у них кисло движется. С другой стороны, мне же лучше, есть шанс первому найти. Есть вот у меня надежда на садовый участок … Скоро уже пойдем с бабушкой, гляну, может, увижу, где можно денежки припрятать. Мало ли повезет.

Вернулся домой, сдал ребёнка, умылся и рухнул на свой диван без задних ног. Каникулы, однако, с этими чехами странные получаются.

— Бабушка, мама, не пугайтесь ночью. Я будильник заведу на без пятнадцати два.

— Куда это ты в такое время собрался? — тут же воинственно подбоченилась бабушка. Мама застыла рядом в точно такой же позе.

— М-да, яблочко от яблони недалеко падает! — рассмеялся я, — да я просто с чехами договорился, пойду забирать товары, что они привезли.

— А чего это ночью? — удивилась мама.

— Ну ты, дочка даешь! — как ни странно, именно бабушка вступилась за меня, — это же иностранцы, вдруг кто увидит, что они что-то дают Пашке. Тут же анонимки начнут писать сама знаешь куда.

Куда — мама отлично знала. Поджала губы и сказала:

— Может и зря Паша ты все это затеял? Нас всегда Никифоровна выручала по мелочам, может и не нужны нам эти чешские товары.

Спорить не стал — с женщинами это плохо работает. Спор — это про логику, а в логику у нас в семье из женщин умеет только бабушка. И то частично. Была бы в логику полностью заточена, то никаких денег, после того, как забрали ребенка, мы бы Инке не собирались больше отсылать. Поэтому я ответил, как умный мужик с большим опытом семейной жизни: