Оказавшись в окружении мерцающих «щитов», я уже не испытывала прежней уверенности, но путей к отступлению не было, что порадовало.

— Несколько советов, Савелье: не пытайтесь выбраться — остроны не выпустят, а вы получите травмы. Прислушивайтесь к внутреннему голосу, он не подведет. Нацельтесь на результат, я вас вытащить не смогу. Кроме вас самой вам никто не поможет.

Весьма оптимистично звучат из уст декана слова о том, что он меня вытащить не сможет.

— Что меня ждет? — решила уточнить я, напоследок.

Из-за «щита» перед глазами лицо Айнеха расплывалось.

— Будем надеяться, что ничего плохого.

Коротко. Ясно. Мрачно. В духе магистра.

— Запускаю, — предупредил Айнех.

Я зажмурилась, не зная, чего ожидать. Фантазия рисовала предсмертные муки, адские пытки, нагоняя жути. Все «тараканы» разбежались, когда в висках запульсировало, а по рукам пробежала теплая волна, распространяясь постепенно по всему телу.

Не так страшно, оказывается, как представлялось. Совсем не страшно.

Тепло разлилось и внутри, словно в душу налили парного молока и горячего шоколада с божественным вкусом. В памяти всплыли воспоминания из детства, когда я с мамой бегала по лугам и пряталась в траве. Рядом словно пронесся аромат свежескошенной травы и луговых цветов… Яркие моменты из жизни пронеслись единым фильмом, порождая тоску по дому.

Все прекратилось в один момент.

Я с распахнутыми глазами ожидала дальнейшего развития событий, но про меня словно забыли. Никакого тепла, никаких других ощущений — будто нет вокруг меня этих странных штуковин, парящих над полом. Я сама стала как легкое перышко, твердо стоящее на ногах. Одно с другим не вяжется, но как иначе описать свое состояние?

Нарастающее покалывание то там, то здесь загубило чувство эйфории на корню, не дав возродиться. Словно тысячи иголок одновременно вонзили в меня, выбивая весь воздух из легких пополам с застывшим криком… И все закончилось. Я, пошатываясь от напряжения, готовилась к новой порции неизвестного, вместо этого один из «щитов» уплыл в сторону.

— Вам везет, Савелье.

Взгляд отказался фокусироваться на лице магистра.

— В чем же? — я не удержалась и села на пол.

— Жизнь не желает вас отпускать вопреки стараниям смерти.

Судьба ко мне благоволит, определенно.

* * *

С того дня прошло почти две недели. Мне стала легче даваться практика в неравной борьбе по освоению магии. Теперь я могла с первого раза сделать маячок, что было воспринято мной с неописуемым восторгом. За меня порадовались все, включая Витора, кроме магистра Айнеха. Он сказал, что маячок будет бесполезным на турнире, а потому радость моя неоправданна. В чем-то он прав, но для меня это уже был прорыв. Правда, в остальном легче мне практически не стало. «Побороть» пространственный карман удалось лишь через несколько дней, а с этим пришла другая беда.

Оказалось, что пространственный карман мне, как и все остальное, перешел «по наследству» от предыдущей хозяйки, которая хранила там разные запрещенные вещества. Благо тогда со мной занимался Джен и… сам удивился такому разнообразию. Я не стала спрашивать, где могла разжиться адептка пятнадцатью годами тюремного заключения, только уточнила, может ли это вывести на меня каких-нибудь пока неизвестных врагов. Джен не смог ответить однозначно, но заверил, что всегда будет рядом, а если что-то случится, я вызову его маячком. К слову, именно маячок Джена получается у меня лучше всего и доходит до адресата без сбоев.

Джен наконец-то стал проводить со мной больше времени. Он часто заглядывал к нам вечерами. Дин был рад мужской компании, а Малена, наоборот, не выказывала никаких эмоций. Ее поведение поначалу удивляло, но я списала настроение подруги на нестабильность в их с Дином отношениях.

Витор, я думала, не знал о нас с Дженом, но… я просчиталась. У него и впрямь везде глаза и уши. Не прошло и трех дней, как я увидела перед собой того, с кем относительно недавно познакомилась.

С этого момента изменилось многое. На тренировках с Витором меня ждали беспощадные задания, а если я не справлялась, он подключался в самый последний момент, не забывая при этом оставить колкий комментарий. Витору позволялось выдернуть меня в выходной день ранним утром на полигон. Дозволено ему было это делать и ночью, но до этого еще не доходило. Собственно, такой властью Витора наделил Айнех, ибо — цитирую: «Савелье бездарно провалит турнир и опозорит Академию. Адепт Гарье, я вас ни в чем не ограничиваю». Но если раньше Витор позволял мне выспаться, позавтракать и сделать основные важные дела, теперь я слышала или «семь минут на сборы», или, если у него было особо «прекрасное» настроение, «пять минут на сборы». При этом за опоздания наказанием были адские полигоновы круги (использовал методы магистра).

Один раз, когда я все-таки попыталась поговорить с ним и объяснить по-человечески, меня ждали уже забытые потемнение в глазах и боль. Я хоть и научилась с этим бороться, но было обидно и больно даже не из-за этого. А из-за того, что я думала, будто он способен понять и воспринять адекватно. Но… пришлось признать правоту Малены. Витора «отбросило» в его изменениях назад с силой урагана, и я абсолютно точно убедилась в ошибке компаса.

Единственное остающееся без изменений — это информация о дневнике и Громе. Айнех в категоричной форме отказал принцу отпустить меня на неопределенный срок, а без меня поиски дневника затягивались. О Громе словно стерли воспоминания. Никто не видел, никто не слышал, никто ничего не знает. Волнения грозят перерасти в войну, а король спешно прячет свои золотые запасы.

Мы допустили фатальную ошибку, передав дневник Грому и понадеявшись на его защиту.

— Опаздываете, Савелье, — прогремел Айнех.

Я поспешила проскользнуть в кабинет, глазами выискивая Малену. Она по обыкновению заняла место в самом конце.

— Ты где была? — поинтересовалась подруга, пока Айнех молчал.

— Витор задержал.

Я наконец-то смогла выдохнуть.

— Сегодня он отыгрался на мне по полной.

— Я предупреждала, — Малена крутила в пальцах карандаш.

— Я помню, — я забрала у нее свой карандаш, — пыталась с ним поговорить, а он снова решил показать свою натуру.

Подруга сделала вид, что увлечена речью магистра, и оставила мой ответ без внимания.

— Через два дня адептка Савелье и адепт Гарье отправятся на турнир в моем сопровождении. По установленным правилам, от каждой Академии должна быть группа адептов в качестве поддержки. Желающие есть?

Магистр обводил взглядом аудиторию снова и снова. Хотели, похоже, все. Каждый старался поднять руку как можно выше.

— Адептка Филиган, дорогая, куда вы собрались? — приторно ласково произнес магистр. — У вас долгов выше макушки. Адепт Корпис, а вы что, забыли о своем наказании?