– Нам пора идти, мисс Роуз.

И отстранился.

С минуту Элен стояла как огорошенная, но увидев, что Эдвард смотрит на неё с насмешкой, собралась и сказала:

– Слава Богу, а то я уже замерзла.

По правде говоря, девушку бросило в жар, когда Эдвард только ещё приблизился к ней и сейчас, несмотря на то, что он уже отошёл, до сих пор ощущала тепло, оставленное его горячим телом. Поправляя волосы сложенные простым узлом, она благодарила бога, что в темноте не видно румянца, который наверняка сейчас горит на её щеках.

Элен думала, что им придётся добираться пешком, но пройдя всего квартал, Кинберг вывел их на одиноко стоящий экипаж. Растолкав спящего кучера, он назвал адрес, и они уселись в карету.

Ехали молча. В глубине Элен жила обида на Кинберга, который поиграл с ней у дерева, а теперь сидит как ни в чём не бывало. Она скосила глаза в его сторону, украдкой поглядывая на красивый профиль. Эдвард был расслаблен и сидел, прикрыв глаза, словно давая ей возможность рассмотреть его получше. К сожалению, в неверном свете покачивающихся на карете фонарей, было сложно разглядеть выражение его лица.

– Вы так и не сказали, зачем мы едем в это злачное место, – наконец нарушила молчание Элен.

Кинберг открыл глаза и взглянул на неё.

– Вас ожидает сюрприз, мисс Роуз.

– Должно быть неприятный, других там быть не может.

– Кстати, вы знаете, что в публичном доме можно снять комнату, если негде уединиться с дамой сердца?

Элен передернуло от отвращения.

– Но на этих же постелях лежало множество других людей!

– Ну заниматься плотскими удовольствиями можно не только на кроватях. Хотя вы правы, другие предметы там тоже не раз опробованы, – усмехнулся Эдвард.

– И что же, вы часто там бываете?

– Нет, я довольно брезглив.

– Вы? – удивилась Элен.

По-видимому, граф услышал недоверчивую насмешку в её голосе, поэтому пояснил.

– Я имею отношения только с теми женщинами, в чьей чистоплотности не сомневаюсь. Девицы, через которых прошли десятки мужчин, меня не интересуют.

– Зато они более опытны, – помолчав, предположила Роуз.

Эдвард тихо усмехнулся, а потом, наклонившись к ней, интимно произнёс:

– Не переживайте, Элен, я вас всему научу.

Девушка вспыхнула и уже приготовилась отчитать графа за его пошлые намеки, как карета остановилась, и кучер постучал в стенку.

– Приехали, – произнёс Кинберг и, выйдя из кареты, помог выбраться Элен.

Вопреки ожиданию девушки, после того, как они покинули экипаж, им пришлось пройти ещё одну улицу, прежде чем они вышли к двухэтажному зданию.

– Почему мы не подъехали ко входу? – спросила Элен.

– Вы же сами беспокоились о своей репутации, я решил, что кучеру не к чему знать, куда направляется мужчина с молодой спутницей.

Роуз должна была признать дальновидность графа. Пока они огибали здание, чтобы зайти с черного входа, Элен с интересом рассматривала место, в которое её привел Кинберг. Несмотря на разгар ночи в доме кипела жизнь. Из открытых окон доносилась музыка и заливистый женский смех. Кое-где за шторами девушка видела неясные силуэты и слышала звуки, от которых у неё краснели уши.

– Мисс Роуз, зайдём внутрь или вы предпочитаете подслушивать под окнами? – окликнул её граф и Элен, опомнившись, поспешила за ним.

Стараясь низко держать голову, она пряталась за широкой спиной Кинберга и в очередной раз жалела, что не взяла шаль, на этот раз потому, что ею можно было закрыть лицо. По счастью, Эдвард не повел её в общий зал, освещенным множеством свечей и тонувшим в табачном дыме, алкогольных парах и разврате. Вместо этого, они прошли по темному коридору, вспугнув парочку, страстно обнимавшуюся у стены. Впрочем, девица с обнаженными плечами ничуть не смутилась, но, схватив мужчину за ворот, утянула в одну из ближайших комнат.

– Кинберг, я вам этого не прощу, – прошептала в спину Элен.

Но, по всей видимости, он не воспринимал её слова всерьез. Остановившись у одной из комнат, Эдвард постучал в дверь и, услышав разрешение войти, отворил её. Чуть помешкав, Элен юркнула за ним и оказалась в богато обставленном помещении, чей интерьер говорил о хорошем вкусе владельца. Как бы не хотелось девушке рассмотреть всё подробно, но она не успела. Её внимание привлекла женщина, которая здесь находилась. Уже немолодая, немного полноватая, но при этом прекрасно выглядевшая, она была одета по последней моде. Изысканная причёска и дорогие украшения, подобранные к наряду с большим вкусом никогда бы не выдали в ней женщину не из высшего круга.

– Граф! Как же я рада вас видеть! – лучезарно улыбаясь, поприветствовала она Кинберга.

– И я вас, мадемуазель Бинош. Сколько лет вас знаю, но не перестаю удивляться, как вы молодеете с каждым годом. Признайтесь, вы принимаете ванны из крови девственниц.

Женщина искренне рассмеялась.

– Девственницы в моём заведении? Помилуйте, граф, откуда? Скорее это бурная кровь любвеобильных юношей, – подмигнула она, недвусмысленно поправляя свою полную грудь. – Как говорится, приятное с полезным.

Тут она обратила внимание на затаившую дыхание Элен.

– Боже мой, какая очаровательная спутница с вами! Дорогая, вы случайно не ищите работу? – И оглядев простой наряд девушки, добавила, – у меня вы могли бы хорошо зарабатывать.

Возмущение так сковало горло девушки, что она не смогла вымолвить ни слова. Вскинув рассерженные глаза на Кинберга, она увидела, как он прячет улыбку.

– Нет, мадемуазель Бинош, она здесь по другому поводу, – ответил за неё Эдвард. – Вы не могли бы проводить нас в ту самую комнату?

Женщина удивленно посмотрела на Кинберга, но, видя, что он говорит серьезно, сказала:

– О, конечно, граф! Следуйте за мной.

Больше ничего не спрашивая, хозяйка публичного дома повела их из своей комнаты по коридору к лестнице на второй этаж. Следуя за ней, Элен обратила внимание, как женщина плавно покачивает бедрами, соблазнительно, но при этом без грамма пошлости. «И как это у неё получается?» – с толикой зависти подумала Роуз.

– Она француженка? – шёпотом спросила Элен у Эдварда, но Бинош её услышала и, повернув голову, сказала:

– О, oui, моя дорогая, чистокровная, но уже много лет живу здесь. Когда-то я уехала из моей обожаемой Франции вслед за мужчиной, который потом меня обманул и бросил. И я осталась одна в чужой стране, без родных, дома и денег.

И открывая ключом дверь одной из комнат, добавила.

– Все мы жертвы любви, ma chérie. Она – наша Владычица и Палач.

Женщина пропустила гостей вперед.

– Ну вот мы и пришли. Дорогой граф, вам что-нибудь ещё нужно?