взглядом в показанный Васей кулак и осеклась, – то есть, я хотела сказать, почему ты сразу не рассказала про рисунок?

– Забыла, – я пожала плечами, – он небольшой, и я просто так к нему привыкла, что забыла.

На том страсти и улеглись. На лекции Вася нам тихо сообщил, что грифон нарисован в том районе аж в двух местах, а вечером он попросит брата поспособствовать, чтобы количество этих мифических животных на стенах увеличилось.

– Даже три-четыре в разных дворах станут серьезным усложнением поиска, – шептал он, – а у Влада друг один граффити увлекается, он за подкинутую идею ухватится всеми конечностями.

– У них вечно напряг с темами для творчества, Влад говорил. Можно пообещать этому другу краски подкинуть, и трафарет сделать, тогда вообще весь район грифонами запестрит!.

– Ну да, идея!

Через пару дней Василий гордо доложил, что стая грифонов доведена до двадцати особей, а ареал их обитания расширился от Сенной площади до Лермонтовского проспекта и от Набережной Фонтанки до улицы Декабристов.

– Ух, ты! – я покрутила головой, – стахановцы!

– Тема уж больно оказалась богатая, – пояснил Вася, – ребята почитали, поискали и вывели несколько вариантов рисунка. Что-то красили просто через трафарет, а кое-где сделали полноценные картины. Пять подростков-энтузиастов способны заменить армию маляров! Я Владу денег дал, он краску купил и вместе с художниками бегал, уж через трафарет-то любой рисовать может. И на записях они все-все рисунки пометили, так что мы тоже в курсе будем.

– Ох… – я тут же достала кошелек, но друг покачал головой.

– Что ты, когда я еще так буду развлекаться?!

– Это да, приключение, так приключение! – поддержала Нина, – я прям почти как в книжку попала!

На следующий день, в субботу, я взяла тележку, Кирилла и Диму, и мы отправились за продуктами на Сенной рынок. Точнее, поехали, на машине. Бабушка категорически потребовала запаса продуктов, а на следующий день собралась утром на дачу, за овощами.

– Кто знает, что там будет, когда квартал откроют? Но наверняка нужны будут и продукты, так что поезжайте, затарьтесь!

Мы удачно нашли место на ближайшей парковке и двинулись в обход магазинов и ларьков. Кирилл с интересом крутил головой и спрашивал совета, познакомился с Вагидом, его работницами, с Радиком и другими продавцами, купил себе всяких припасов, кастрюльку и сковородку маленькую, пару мисок, еще по мелочи:

– Жизнь – она такая, непредсказуемая. Лучше иметь самое необходимое, чем не иметь. А тут, как по заказу, на машине… вообще сказка!

– Правильно! – одобрил Дима, – еще во-он ту терочку возьми, не ошибешься! Я себе такую же взял, не нарадуюсь. Будешь себе овощи тереть, в рагу и запеканки. Мировая вещь! И во-он ту форму для запекания. И еще вот этот сотейник…

Я засмеялась – глаза у соседа загорелись, он по-хозяйски хищно осмотрел прилавок и скомандовал:

– Радик, а вот это блюдо, сколько? Чье производство?

– Дулевский фарфоровый. Только для тебя, дорогой, отдам за… – Радик посмотрел на облака, – за сто.

– Хм…

– Хорошо-хорошо, за восемьдесят!

– Не… дорого.

– Ну ты вообще без ножа режешь!..

– Да?..

– Ну, все! Все!! За шестьдесят, и точка!

– По рукам!

Мы упаковали покупки и решили сходить к машине, разгрузиться. Ближе к выходу с рынка послышались крики и визги.

– Что там?..

– Похоже, драка, – как самый высокий из нас, Дима быстрее разглядел подробности, – по-моему, неформалы и кто-то из гражданских, стенка на стенку.

– О, – я приостановилась, – надо обойти.

– Попробуем, – Кирилл огляделся и указал авоськой вбок, – вроде, туда можно!

Мы протолкались в боковой проход. По пути я с интересом посмотрела в сторону побоища: действительно панки в черной коже, с ирокезами, против каких-то дядек… в рясах?!

– По какому поводу веселье? – поинтересовалась у продавщицы, стоящей рядом.

– А, – она махнула рукой, – новое введение, патруль благочестия…

– ЧЕГО?!

– Благочестия. С ближайшей церкви пришел, требовать скромности в одежде и поведении. А панки тут свой магазин держат, музыку и всякие их штучки продают. Ну и, вот…

Она хмыкнула и сложила руки на груди. Я посмотрела по сторонам. Что характерно, никто не вмешивался и не звал милицию. Правда, панки, кажется, побеждали, потому что все больше и больше «благочестивых» из кучи-малы позорно бежали прочь, размазывая кровь, грязь и сопли по бородам и рясам. Пока мы дошли до края рынка – бой совсем утих, а победители втянулись в свой магазин, выкрикивая победные кличи, вроде: «панки, хой», или чего-то подобного. Не знаю, не вслушивалась.

Дома бабушка выслушала нас, с жаром описавших побоище, и изрекла:

– Tempora mutantur, et nos mutamur in illis[1]. Люди хотят свободы, а их снова в рамки загонять пытаются. Нет, не выйдет у церкви вернуть прежние времена! Ладно, завтра мы с тобой поедем по делам, дорогая моя, так что давай-ка, с пролетарским пылом возьмемся за домашние дела! Я уже поставила стирать белье и начала уборку.

– Конечно, ба. Что на ужин?

– Ты окорочка, я смотрю, взяла?

– Да, вроде хорошие, и по дешевке.

– Отлично, хочу куриный суп с лапшой и курицу по-французски.

Пока Дима на правах «старшего почти брата» учил Кирюшу мыть обновки и раскладывать по местам, заодно делясь кулинарными секретами, я сварила суп и приготовила ужин, а бабушка достирала белье и пропылесосила комнаты.

На следующий день мы рано утром поехали на дачу. Там царило зимнее безмолвие – тишина, снега и почти полнейшее безлюдье, только дымки из труб поднимались, да вороны где-то каркали.

– Ляпота!!.. – бабушка вышла из машины и осмотрелась.

Мы подошли к воротам, почти наполовину занесенным снегом.

– Что делать будем?..

– Хм… – ба подошла, тронула железо, – духи? Воздушные точно не спят.

И она достала из кармана амулет:

– Как чуяла, что пригодится.

Вызванные сильфы согласились помочь в обмен за разожженные благовония. Мы кивнули – их я, как положила в бардачок перед поездкой на большой ритуал, так и возила с собой. Духи образовали маленький снежный торнадо, который быстро расчистил нам дорожку в сугробах прямо к