— А я матросов приведу с кораблей, — заявил Игиенонт.

— Мои мастера со вчерашнего дня в ополчении, — буркнул Каллиад.

Все посмотрели на Гиппоника.

— Сегодня пригонят табун, — торопливо сказал тот.

— Тогда пошли, что ли? — Игиенонт поднялся.

Магистраты разошлись выполнять указания Кизика…

Тем временем эсимнет шлепал по вымостке. Стоило ему дойти до агоры, как из-за колонны портика выступила Хрисария и потянула его за край гиматия. Он сначала опешил, но потом стал внимательно слушать то, что она говорит.

Глава 4

Год архонта Феодора, мунихион, таргелион[162]

Боспор, Таврика

С рассветом триеры направились к берегу. Удары сотен весел о воду и последующий всплеск сливались в шум, от которого над волнами катилось эхо, похожее на гул сползающей с гор лавины.

Вскоре корабли лежали кормой на песке. Немало матросов и гребцов погибли во время буксировки от стрел защитников города. Триеры гордо вытягивали к небу ахтерштевни, словно это поможет поднять боевой дух экипажей.

Обстрел оказался таким плотным, что эпибаты опасались подниматься в полный рост. Прячась за кустами и кочками, они медленно приближались к Южному валу.

"Давайте! Остался всего стадий", — с отчаянием думал Перикл, стоя на полубаке флагмана.

Он сжимал кулаки в бессильной злобе, когда кто-то из афинян опрокидывался на спину, а потом отползал в укрытие или оставался без движения на земле.

Несколько триер вошли в гавань Нимфея. По плану возглавлявшего отряд эпистолевса Каллистрата корабли должны были приблизиться к молу для высадки эпибатов. Матросы припасли доски и абордажные крючья на случай, если места для маневра окажется недостаточно.

Так и вышло.

Изрядно поломав весла, триеры прижались к брошенным как попало лембам. Эпибаты лезли через борта, перепрыгивали с кормы на корму, но здесь их уже ждали. Отчаянные юнцы неожиданно выскакивали из-под холщовых полотнищ и бросали дротики. Одного попытались поймать, тогда он спрыгнул в узкую щель между лодками. Выжил или нет — кто знает, в мутной воде не видно.

Каллистрат заметил, как в него целится лучник. Успел отшатнуться, и вовремя — стрела вонзилась в мачту возле головы. Отлетевшая щепка поцарапала щеку. Нимфеец снова натянул лук, но бегущий рядом с командиром эпибат метнул в него дротик. Лучник выронил оружие, согнулся, захлебываясь кровью.

На моле завязалась рукопашная. Толпа ополченцев ощетинилась копьями — ни обойти, ни смять атакой. Нимфейские лучники не знали, что делается впереди, а афиняне не могли ударить с фланга, поэтому силы оказались равны.

Эпибатов выручил опыт ведения боя в узком пространстве. Дротики стали бросать не в первую шеренгу, которая закрылась щитами, а поверх голов. Тех, кто стоял впереди, рубили махайрами по ногам. Налегли, начали теснить. Уцелевшие нимфейцы из первых рядов попятились. Не видя, что творится сзади, они спотыкались о трупы, падали, усиливая свалку. Другие прыгали с мола в воду.

Вот один вынырнул и уцепился за якорную цепь, но с криком отпустил руки, когда эпибат ткнул в него дротиком. Другого тяжелый бронзовый шлем сразу потянул на дно. Он барахтался, пускал пузыри, опускаясь все глубже, пока не оказался под днищем лемба. Шлем сорвать успел, но ударился головой о киль и захлебнулся.

Рубка была зверской. Плиты стали скользкими от крови. Переступая через мертвых товарищей, эпибаты упорно двигались вперед. Нимфейцы дрогнули и беспорядочно побежали назад. Афиняне бросились вдогонку, но на дейгме попали под яростный обстрел. Пришлось укрыться за брошенными телегами.

Воняло рыбой и конским навозом. Стрелы разбивали горшки, зарывались в солому, жалили тех, кто неосторожно высунет руку или ногу.

"Что делать? — лихорадочно соображал Каллистрат. — Так к валу не подберешься".

Он ухватился за оглоблю телеги.

— Давай! — приказал сидевшим на корточках рядом с ним бойцам. — Навались!

Телега медленно покатилась по направлению к воротам. Остальные повозки, как по команде, двинулись следом…

На берегу ситуация не менялась: видимо, защитники обладали приличным запасом стрел. Сейчас бы не помешали катапульты, но осадных машин у Перикла не было.

Внезапно над домами показался дым. Горела восточная часть Нимфея со стороны порта.

Первый стратег смотрел на пожар с надеждой: "Неужели Зопир?" Он просил Лисандра передать ойкисту, что очень важно поджечь продуктовые склады. Потеря запасов обречет осажденный город на голод. Даже если Гилон пошлет скороходов в соседние полисы, разъезды афинян успеют перекрыть дороги, так что ни один обоз с хлебом в Нимфей не пройдет.

Его мучила неизвестность: "Кизик отправил фалангу? Октамасад сдержит слово?"

Перикл видел, как люди Каллистрата пошли на приступ Восточных ворот. Но потом атака захлебнулась. Скорее всего, эпибаты закрепились в районе Рыбного рынка.

О том, что десант может быть вырезан нимфейцами, думать не хотелось. Все-таки он послал туда самых опытных бойцов, прошедших вместе с ним осаду Самоса, а значит, они должны выкрутиться из любого опасного положения…

Когда эпибаты приблизились к валу, прятаться за телегами стало трудно, ведь обстрел теперь шел сверху, почти вертикально. То один, то другой из афинян, вскрикнув, отпускал оглоблю и падал на землю. Медлить было нельзя.

— На торец! — скомандовал Каллистрат.

Телеги поставили стоймя и спрятались за ними, как за стеной. Одну из них потащили на плечах к воротам. Эпибаты укрылись под фронтоном.

— Зажигай!

Сначала занялась солома, которой обложили створки, а затем и само дерево. От едкого дыма резало глаза, но эпибаты внимательно следили за воротами. Внезапно обстрел прекратился.

— Готовься! — заорал эпистолевс.

Словно в подтверждение его слов, горящие створки распахнулись, и оттуда с ревом вывалилась толпа нимфейцев. Издав крик ярости, афиняне ринулись навстречу защитникам с копьями наперевес.

Лучники перестали стрелять из опасения попасть в своих. Но это оказалось только на руку эпибатам. От мола уже бежали свежие силы, не успевшие принять участие в бойне.

Афиняне смяли авангард нимфейцев, затолкали обратно в ворота. Те хотели задвинуть запор, но мешал труп, застрявший между створками. Защитники пытались его вытащить, а нападавшие не давали — тянули на себя.

Подоспевшие