а точнее, искал эти дела сам, будучи в неопределённом статусе асоциального человека, некто НИКТО. Был женат, но вёл себя как вольный человек. Читал книги, писал стихи, играл в шахматы, ходил на стадион и оставался ярым болельщиком, ездил даже на станцию Строитель, где тренировались игроки «Динамо», встречался с друзьями. Никому не подчинялся и делал, что хотел. И, может быть, это было счастливое время: петля обязанностей ещё не висела на шее. Никаких начальников, боссов и шефов. Купался в чтении: от Шекспира до Пабло Неруды. Вчитывался в Серебряный век, как бы предчувствуя, что со временем стану сам серебристом. Короче, накапливал культурные и интеллектуальные силы…

Ну, а теперь можно выборочно полистать записи из дневника 1953 года.

* * *

15 февраля

В последние два месяца (с декабря) я увлёкся стихами и шахматами. В библиотеке-музее им. Маяковского и спортивном обществе «Трудовые резервы» я стал частым гостем. Прочитаны тысячи стихотворений и поэм. Изучены поэты разных времён и разного направления. Играл в турнирах – и серьёзные партии, и блиц.

Во время быстрых шахмат идут возгласы: «Как пацан ходит!» – «А мы его шлёпнем так!» – «На, застрелись!» – «Плюсевич!» – «Дышите». – «Опять зевс. Зевок – моя слабость». – «Ходит, как пишет». – «А вот и матильда» (т. е. мат).

3 марта

Вчера приехал из дома отдыха ВЦСПС № 1 «Монино», куда неожиданно попал 22 февраля. Уехал, как говорят, до срока, ибо 2 марта, в день рождения, проснулся и услышал забористый мат. Плюнул, сел на поезд и отправился в Москву. Природа живописная, старые ели, речка, скованная льдом, и живописные коттеджи. Но компания! В возрасте от 24 до 46 лет, и все пьющие. Водка льётся рекой и незамерзающей. Закуска одна: какая-то тюлька, которая называется «хор Пятницкого». Выпили, закусили и песняка: «Пряха, моя пряха, / Вспомни, что твердила / Тебе мать твоя!..» Громко. Душевно. С надрывом… Библиотека есть, но и книг в ней почти нет. Одна художественно-водочная самодеятельность…

6 марта

(Но прежде ремарка из нынешнего времени. Когда отца арестовали во второй раз, и у нас дома был обыск, то пришедшие чекисты рылись и в моих бумагах, и поэтому после этого я ещё долгие годы не писал никаких откровенных строк про «любимую» власть. Отсюда и реакция на смерть Сталина: именно так должен был реагировать и писать рядовой гражданин СССР. В тот день моя будущая жена Анна 12-летней девочкой застыла с поднятой рукой в пионерском прощании. Дети культа личности… – 25 марта 2010 г.)

Несоизмеримое горе обрушилось на нашу страну: не стало самого дорогого, любимого, близкого человека – нашего мудрого вождя и учителя Иосифа Виссарионовича Сталина. Радио разнесло скорбную весть о его смерти, последовавшей вчера. Нет сил выразить, какая гнетущая печаль легла на сердце каждого советского человека. Я чувствую по себе. Я слушал и не верил. Нет! Он не мог умереть. Сталин – это наше солнце! А оно не меркнет…

Умер вождь, учитель наш и друг,

Славный продолжатель ленинского дела.

Рвётся из эфира скорбный звук, –

В этот день страна осиротела…

Концовка другого стихотворения: «…Перед гробом твоим тебе поклянёмся, / Клятву святую тебе мы дадим, / Что цели конечной мы твёрдо добьёмся, / Мы родину свято свою отстоим…»

(И снова ремарка. Все поэты писали скорбные стихи. И я написал. Тогда я был «в строю» со всеми… – 25 марта 2010 г.)

13 марта

В «Обрыве» Гончарова понравилось размышление: «Но между ними не было мечтательного, поэтического размена чувств, ни оборота тонких, изысканных мыслей, с бесконечными оттенками их, с роскошным узором фантазий – всей этой игрой, этих изящных и неистощимых наслаждений развитых умов».

18 марта

Идёт весна. Снег лежит грязно-серыми остатками лишь во дворах, а так – уже сухо. Чертовски хорошо голубеет небо, как-то особенно легко и хорошо по-весеннему дышится, и лукавое солнышко пригревает затосковавшееся сердце. Температура +7. Хочется бродить бессмысленно по улицам и непременно по лужам, подмигивать прохожим и щуриться от солнечного света. Весна. Всё плохое, всё тяжёлое как-то растворяется в этой весенней радости, и хочется жить и смеяться. Жизнь в эти минуты обольстительно хороша!..

21 марта

От безделья схожу с ума. По ночам мучают вопросы жизни и смерти. Тщетно ищу какую-то философскую истину… Очень хочется написать жизненно-бытовой роман, типа Горького. Тут перечитал «В людях» и «Мои университеты»… Хочу, но боюсь, не получится…

24 марта

Дома налицо признак финансовой деградации. И чем меньше денег, тем сумасброднее мы их тратим. Но что такое деньги? Так, каприз артиста… А тут ещё в мире пахнет порохом. Наглые империалисты хотят новой мировой бойни. Что надо Морганам и Рокфеллерам? Долларов, которые пахнут кровью?..

В одном из рассказов Джека Лондона вычитал:

«Жизнь – страшная вещь. Много я думал, долго размышлял об этом, но она с каждым днём кажется мне всё более непонятной. Почему в нас такая жажда жизни? Ведь жизнь – это игра, из которой никто не выходит победителем. Жизнь – это значит тяжко трудиться и страдать, пока старость не подкрадётся к нам, и тогда мы опускаем руки на холодный пепел остывших костров. Жить трудно. В муках рождается ребёнок, в муках старый человек испускает последний вздох, и все наши дни полны волнений и забот. И всё же человек идёт в открытые объятия смерти неохотно, спотыкаясь, падая, оглядываясь назад. А ведь смерть добрая. Это только жизнь причиняет страдания. Но мы любим жизнь и ненавидим смерть. Это очень странно!»

4 апреля

Стихи не пишу. Не идут…

22 апреля

С женой был в клубе. Заводская молодёжь. Не только низкая культура, а отсутствие всякой культуры. Матерщина. Драки. Красные наглые рожи. И это сознательные строители коммунизма?

28 апреля

Концерт в бывшем Театре сатиры. Выступали Казанцева, Аникеев и Никулина, Скобцев и много разной эстрадной шушеры. Лучшее – выступление Мордвинова, прекрасно прочитал монолог Арбенина… Высокий, красивый, благородный… И ещё Всеволод Аксёнов. Они жрецы настоящего искусства, а не эстрадной балаганщины.

Николай Мордвинов – актёр Театра Моссовета – сыграл Арбенина в постановке «Маскарада» по Лермонтову ещё в 1941-м. И прекрасно вжился в эту роль глубоко влюблённого человека, терзаемого ревностью и подозрениями. Свой монолог он читал густым мужским голосом:

Послушай, Нина… я рождён

С душой кипучею, как лава…

…Но если я обманут… если я

Обманут… если на груди моей змея

Так много дней была согрета, – если точно

Я правду отгадал…