он вскакивал с пола и бродил по бараку, как волк в тесном вольере, слушая тревожный перестук крови по стенкам сосудов. Ему бы сейчас закурить. Всего несколько затяжек помогут успокоить нервы и настроиться на нужный лад. Но сигареты взять не от куда. Эта ненормальная, Робинс что-то курила, но вряд ли она захочет с ним поделиться. Может табак есть у Линн?

Алексей рисковал, потому что мог опоздать, и, если это произойдет, все обитатели станции наверняка погибнут. Одна единственная попытка. Один крошечный шанс на успех. Все зависит от того, насколько хорошо он успел подготовить себя к активным действиям в незнакомых условиях. Другими словами — насколько глубоко он изменился как личность за прошедшие двадцать семь дней. Рано или поздно кочевники атакуют периметр. Алексею придется выйти на сцену и исполнить сольную арию. Теперь он не просто должен почувствовать в себе новое «Я» Странника.

Теперь ему предстояло самому стать Странником.

Пальмира садилась. Иногда Алексею казалось, что пышущий зноем шар неподвижно висит на одном месте или даже ползет в обратную сторону. Но он все же садился. Скоро опустится вечер. Ходоки покинут свои убежища, чтобы начать штурм, и тогда настанет пара действовать.

Линн лежала на койке в помещении казармы. Она плавала в муторной полудреме и никак не могла уснуть по-настоящему. Мышцы и суставы ломило, искалеченная левая рука пульсировала, а рассудок трещал по швам от распирающих его внутренних противоречий. Линн надеялась, что Судьба в нужный момент шепнет ей на ухо какое-нибудь волшебное слово, и наступит моментальная ясность, как во время пиротехнической мистерии на празднике Рождения. Раз в год жрицы Великой Матери устраивали грандиозный фейерверк на площади перед Храмом. Огни в небесах символизировали появление молодой Вселенной из лона Прародительницы.

Но Линн ошибалась.

Критический момент наступил. Круг замкнулся и в очередной раз начал раскручиваться по новому циклу. И не было никакой ясности. Только сводящее с ума чувство внутреннего краха. Протестующий вопль моральных императивов. Она не может вечно валяться на койке и размазывать сопли по подушке. Рано или поздно события поставят ее перед выбором. И когда этот момент наступит, каждое из тех сомнений, которые ей не удастся искоренить сейчас, станет ловушкой. И любая такая ловушка может стоить ей жизни. Она должна разобраться в себе сейчас. Пока еще есть время.

Только нам решать: продолжить игру или отступить.

«Будь ты проклят, Килар!»

Линн заставила себя принять сидячее положение. Нужно наладить связь, проверить боекомплекты, установить регулярную смену караулов. Но сил не было. Тело налилось свинцом. Она подняла левую руку и попробовала согнуть оставшиеся пальцы. От боли голова пошла кругом. Действие лекарств заканчивалось, и теперь жжение под слоем бинтов становилось все сильнее с каждым новым сокращением сердечной мышцы. Линн провела языком по небу. В горле першило. Лоб и щеки на ощупь были горячими. Она чувствовала себя больной.

В этот момент снаружи прозвучал ружейный выстрел. Линн выбежала из казармы с пистолетом в руке. Спустя пару секунд следом за ней появилась Робинс.

Стреляла Грей Арсис.

— Мне показалось, кто-то крадется вдоль стены! — Она возбужденно перевела дыхание и поправила тактический шлем, съехавший на глаза.

— Ну и? — Линн осмотрелась кругом.

Белый свет прожекторов казался неестественным и резал глаза на фоне зеленоватого вечернего сумрака. Над пустыней полыхал изумрудный огонь, когда частицы звездного ветра сталкивались с магнитосферой планеты.

— Никого, — Грей сперва виновато опустила глаза, но потом вскинула голову, окрыленная неожиданной идеей. — Они натурально попрятались, когда я подошла. Может такое быть, капитан? Могли эти желтоглазые стервы спрятаться от меня?

— Может быть, — сказала Линн ровным голосом. — Смотри в оба, Арсис. Постарайся не создавать лишнего шума. Это может их спровоцировать. И не трать понапрасну патроны. В бою их количество в магазине продлит тебе жизнь.

— Но мне показалось...

— Смотри в оба.

Линн направилась обратно к двери пакгауза. Они случайно пересеклись взглядами с Робинс, и сержант отвернулась. Она не проронила ни слова с тех пор, как Линн сбила ее с ног и отобрала винтовку, с тех пор как сержант в припадке безумия едва не застрелила Килара. Но Линн чувствовала, что это не упадок мысли и не прострация. Робинс вела собственную молчаливую борьбу, и это обнадеживало.

Линн прошла в правый конец пакгауза и отперла бронированную дверь с электромагнитным сейфовым замком. Универсальный ключ существовал только в двух экземплярах. Один был у нее, другой — у начальника службы обеспечения дивизиона. Линн дождалась, когда щелкнет разомкнувшееся реле, и вошла в комнату. Пошарив в темноте рукой, она нащупала выключатель. Под потолком вспыхнули флуоресцентные лампы, осветив верстаки с устройствами для опрессовки патронов, оружейные пирамиды, формованные пластиковые контейнеры для амуниции и цинки с боеприпасами. Пахло оружейной смазкой и антикоррозийным спреем. Неприятный, химический запах. Как дешевый освежитель для туалета.

Линн остановилась в дальнем конце помещения. Узкая металлическая дверь почти сливалась с внешней стеной пакгауза. С ее помощью предполагалось эвакуировать вооружение во время пожара и в том случае, если основной проход через казарму окажется заблокированным. Линн снова достала мастер-ключ, вставила в щель считывающего устройства... и немного помедлила. Сейчас она должна последний раз все обдумать и принять окончательное решение. Истеричные голоса в сознании убеждали ее мчаться куда-то очертя голову. Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы совладать с паникой. Ее всю трясло. Непонятно, от болезни или от страха?

Линн знала, что этой ночью поставит себя вне закона, но она уже давно переступила Черту, и обратной дороги у нее нет. Леора отторгала ее, как зараженную клетку, способную поставить под угрозу весь организм. И пусть Эльза Доэл катится в бездну со своей революцией! Линн не станет ходячим символом для реализации чужих политических амбиций. Ее пугало вовсе не осуждение общества или расплата за грехи. Она боялась неизвестности, раскинувшейся впереди как Южный океан — без конца и края. Линн чувствовала себя слабой, беззащитной и очень одинокой. Она с детства привыкла быть частью отлаженного военного механизма, но после известных событий за Чертой, она перестала вписываться в систему. Разве что Килар поможет ей скрасить одиночество. Может у них что-нибудь и получится. Она не знала.

Линн предстояло довериться человеку,