Словно поняв каждое мое слово, тварь, сделав несколько неуклюжих прыжков, расправила крылья и рванула в мою сторону.

Оставив в покое лианы, я кинулся назад. Вглубь дома.

– Барсук, по моей команде! – крикнул я, на бегу разбрасывая «кляксы».

Мой товарищ стоял у стены бледный, как мел, но лук держал наготове.

Тем временем чернокрыл, разрывая лианы и царапая когтями камень, ворвался в дыру в стене.

– Бей! – крикнул я и выпустил первую стрелу.

Попасть с двадцати шагов в глаза монстру, сражающемуся с цепкими лианами, еще та задача. Не удивительно, что мы не попали. Зато ни одна из дюжины стрел, выпущенных нами, не прошла мимо тела чудовища. Правда, толку от этих попаданий было мало. Стрелы этого мира не наносили особого урона. Только еще больше раззадоривали монстра.

Наконец, он вырвался из зеленых пут и начал протискиваться внутрь. Взгляд его черных глаз был направлен прямо на меня.

– Почему так долго! – кричал я. – Давай!

Чернокрыл сделал шаг, затем второй. Костяные шипы на его крыльях с отвратительным хрустом оставляли глубокие борозды на каменных стенах. Именно в этот момент он со всего маху угодил в первую кляксу, а затем и во вторую. Третью я уже бросил прямо под последний его шаг. Оставшись без энергии, чернокрыл покачнулся и, поднимая в воздух облако пыли и гнилого мусора, рухнул на пол.

– Не стреляй! – крикнул я Барсуку и ринулся вперед.

Доставая на бегу «Стрекозу», я ворвался в пыльное облако. Ченокрыл лежал, не шевелясь, нелепо вытянув шею. Из его клюва торчал черный язык.

Недолго думая, я подбежал к его башке и нанес первый удар ножом сперва в один глаз, затем в другой. Я продолжал бить даже после того, как перед моими глазами появилась системное оповещение о победе.

– Вы убили чернокрыла (8).

– Поздравляем! Вы получаете:

– Эссенция опыта (1600 шт).

– Серебряная скрижаль (2 шт).

– Жетон Охотника на чудовищ (10 шт).

– Большой Орб Тьмы (1 шт).

Когда пыль осела, я увидел стоявшего с открытым ртом Барсука. Он таращился на поверженного монстра, на его башку, которая под моими ударами превратилась в сочащийся кровью кусок мяса.

– Ты в порядке? – спросил я его.

Ответить барсук не успел. Многоголосый звериный вопль откуда-то сверху заставил нас замолчать. Я прислушался. Вопли то удалялись, то приближались. Сородичи «нашего» чернокрыла пожаловали. Судя по звукам, кружат где-то в районе десятого этажа. Видимо, не могут понять, куда запропастился их товарищ. Вроде как только что жрал гиену, и вот его уже нет.

Короткие сварливые вопли сменились на протяжные, нетерпеливые. А затем и вовсе стали удаляться.

– Улетели, – сообщил я, дышавшему через раз Барсуку.

Тот лишь судорожно кивнул, а потом его вывернуло наизнанку. Хорошенько проблевавшись, Барсук со стоном прислонился спиной к стене и медленно съехал на пол.

– Это не первый одержимый, которого ты убил, верно? – тихо спросил он.

– И не самый опасный, – кивнул я, хлопая по шее мертвого чернокрыла. – Правда, мне всегда помогал мой лучший друг.

Вспомнив Обжору, я пригорюнился.

– А где он сейчас? – участливо спросил Барсук. – Он погиб?

Я машинально нащупал рукой амулет с фигуркой харна и покачал головой.

– Нет-нет, с ним все в порядке. Просто мы пока не можем быть вместе. Но как только я решу один важный вопрос, ты с ним обязательно познакомишься. Уверен, он произведет на тебя неизгладимое впечатление.

Сказав это, я усмехнулся. Могу себе представить. Обжора своим видом на кого хочешь впечатление произведет. Думаю, в Озерном будет паника.

Кстати…

Взглянув на товарища по оружию, я насмешливо спросил:

– Как думаешь, если вместо головы мутанта мы притащим башку одержимого, твой вождь, наконец, оставит тебя и твою сестру в покое?

Глава 12

Отделить голову чернокрыла от его туловища оказалось не самым простым делом. Пришлось провозиться несколько часов. Местные тесаки были практически бесполезны. Даже с моими возросшими показателями «силы» и «ловкости».

Только когда я додумался использовать «Стрекозу», дело пошло на лад.

Ошарашенно наблюдая, как мой нож легко режет плоть и шкуру твари, до этого казавшейся деревянной, Барсук сказал:

– Даже не представляю, сколько может стоить такое оружие. Его создали руки великого мастера.

Я не знал, что ему ответить на это. Поэтому лишь неопределенно хмыкнул. О своих экспериментах говорить не хотелось. Правда, поговорить нам все-таки придется. Я буквально спиной ощущал нетерпеливый взгляд Барсука.

А еще я был зол. Мало того, что Великая Система никак не отреагировала на мои потуги при разделке туши, так еще и сняла несколько единиц прочности с ножа. Видимо, это было мне маленьким предупреждением за то, что вздумал действовать без полагающихся навыков и инструментов. Безобразно срезанные куски шкуры, вырванные когти и шипы чернокрыла в моем мире не стоили бы и ломаного гроша, но здесь, со слов Барсука, все эти «трофеи» должны были произвести впечатление на его соплеменников.

Разговор состоялся на следующий день, когда мы уже были на середине реки. Нужно отдать должное моему боевому товарищу – он терпел до последнего и с вопросами не лез. Мне пришлось самому начать:

– Вижу, ты о многом хочешь меня спросить? Спрашивай…

– Ты измененный? – сходу спросил Барсук.

Признаться, меня удивил его вопрос. Значит, Ласка ничего ему не рассказала. Любопытно почему? Пока у меня только одно объяснение – оберегала брата.

– Нет, – я покачал головой. – И сразу, чтобы все вопросы отпали, я – не злобный дух, но я не из этого мира. Чтобы путешествовать между мирами, мне нет необходимости пожирать чье-то тело. Так что я – не одержимый и не мутант.

– Эта тварь из твоего мира? – Барсук кивнул на мешок с башкой чернокрыла.

– Нет, – ответил я. – Скорее всего, она родилась уже тут. Она – потомок перерожденного духа, пришедшего в этот мир. И если это так, то называть ее одержимой тоже не совсем правильно.

– Но ты все-таки ее так назвал, – напомнил Барсук. – Почему?

– Да, – согласился я. – Потому что у каждого охотника на чудовищ есть дар чувствовать тьму.

– Тьму?

– Иномирный монстр, приходя из своего темного мира, несет в себе его частичку.

По крайней мере, именно так я себе и объяснял суть темных тварей.

– Так значит, ты