– Дался тебе этот старик, – вздохнул Барсук.

Дело в том, что у меня было достаточно времени расспросить его о том мастере, тесакам которого Великая Система дала хоть и низкую, но на данный момент лучшую оценку.

Со слов Барсука, Огрун, так звали старого кузнеца, уже давно не ковал оружие. Все больше всякой мелочевкой промышлял. Его клиентами были люди небогатые. Тащили к нему всякую железную утварь на починку. Старик-одиночка больше работал за еду, чем зарабатывал деньги. Но, похоже, его такой расклад устраивал.

– Долго объяснять, – отмахнулся я и добавил: – Ты, кстати, вот что… Когда будешь возвращаться, прикупи бочонок хмельного… Да сделай это так, чтобы в момент покупки, тебя как можно больше народу видело.

– Это еще зачем? – удивился Барсук.

– Пусть думают, что мы пьянствовать собрались. А по какому поводу – пусть сами решают. Как притащишь, запремся в доме, а ночью тихо уйдем. Надеюсь, день выиграем.

Кузня Огруна находилась в западной части поселка на самой ее окраине. Небольшая, но добротная. Видно, что мастер следил за рабочим местом. А еще у меня складывалось такое впечатление, будто этот старик не всегда жил в этой части города. Правда, видимых подтверждений тому не было, всего лишь догадки. Которые основывались лишь на оценке качества его изделий.

В кузне было тихо. Я сперва даже подумал, что не застану хозяина. Приезд княжеского посланника все-таки событие. Наверняка старик сейчас на пристани или в портовой таверне. Уже подойдя к приоткрытым воротам, я понял, что ошибся. Огрун был на месте. Старик делал именно то, что мы только собирались изображать, он пил.

Широкоплечий, кряжистый. Несмотря на седую голову и старческие морщины, я уверен, этот дед еще крепок и полон сил.

– Сегодня не работаю, – буркнул он, разглядев меня в воротах.

Кузнец сидел за широким столом, стоявшим у стены дома, и цедил что-то из деревянной кружки. На столешнице возвышался пузатый бочонок.

– Вы меня не узнали? – спросил я. – Я недавно купил у вас два тесака.

Кузнец нахмурился, а потом кивнул.

– Помню. И что?

– Вот, зашел поблагодарить вас за хорошую работу, – сказал я. – И принес деньги за второй тесак. Помнится, вы продали мне их по цене одного. Считаю это несправедливой платой за такие отличные изделия.

– То, что ты там себе считаешь – это твое дело, – громко отрыгнув, ответил кузнец. – Я назначил справедливую цену за этот хлам.

Ответ мастера заставил меня внутренне встрепенуться.

– И все-таки, – продолжил я, взяв себя в руки. – Ваши тесаки, несмотря на озвученную цену, по качеству выше тех, что я приобрел у других мастеров.

– Мастеров? – крякнул в бороду Огрун. – Каких еще мастеров? В этом поселке нет мастеров.

Помнится, при первой встрече он не был таким разговорчивым. Похоже, хмель ударил в голову, вот язык и развязался.

– А вы?

– Жалкий недоучка, – отмахнулся старик. – А вот мой отец покойный… Вот он был Мастером! Для князей клинки ковал!

Гордо отрыгнув, Огрун снова приложился к кружке.

Дождавшись, когда старик допьет, я картинно вздохнул и с сожалением в голосе произнес:

– Жаль.

– Чего тебе жаль? – клюнул старик.

– Что нет больше вашего батюшки. Вот бы увидеть хоть одним глазком княжеский меч!

Старик прищурился и задумчиво засопел, как будто решался на что-то.

– Эхх! – взмахнул он рукой и, шатаясь, поднялся со скамьи. – Идём!

Мне повторять дважды не надо. Быстро подскочив к старику, я шагнул через порог внутрь дома следом за шатающейся широкой спиной кузнеца.

– Садись! – указал он на табурет рядом с печью и скрылся в другой комнате.

Следующие несколько минут из-за двери доносились грохот, лязг и пьяная ругань старика. Спустя некоторое время, шум стих и дверь открылась. На пороге появился Огрун с небольшим свертком в руках.

Подойдя к столу, он положил сверток на столешницу и стал его разворачивать.

– Вот! Хотел одним глазком? Можешь смотреть во все глаза! Можешь даже взять в руки. Только осторожно, не порежься!

Я смотрел на клинок и не верил своим глазам. На столешнице лежал самый настоящий артефакт древних! Меч с длиной клинка в полтора моих локтя. Идеально прямой. Узкое лезвие. Удобная рукоять. Очень легкий. Я жадно вчитался в описание.

– Короткий меч «Шип».

– Категория: Простой.

– Урон +75

– Ограничения: Нет.

– Прочность – 115/145

– Видал? – самодовольно поинтересовался кузнец. – Вот это настоящее…

– Сокровище, – перебил я его, завороженно разглядывая клинок.

А еще я лихорадочно соображал, как такое возможно. Кем был отец Огруна?

– Верно, – кивнул старик, протягивая руку к мечу. – Последняя работа отца. Аккурат перед своей гибелью закончил…

– Гибелью? – спросил я.

– Да… Я еще юнцом был. Он, когда закончил этот клинок, все радовался, как дитя. Говорил нам с матерью, что у него, наконец, получилось подобрать все материалы. Дар у него был – видеть правильный металл. Молотом работал – одно загляденье. Ни одного лишнего удара…

Старик грустно вздохнул.

– Как он погиб? – спросил я.

– Ушел в Черный лес и не вернулся. Сказал, что нашел болото одно интересное, там и добыл особое железо для этого клинка…

– А искать не пробовали?

– В Черном лесу-то? – горько усмехнулся старик. – Сразу видно – не местный ты. Туда только моему отцу смелости хватало соваться. Он не только кузнецом, но и воином знатным был… Если бы захотел, не только вождем, но и князем мог бы стать. Но не лежала душа у него к этому. Мастерством болел да работой с металлами…

Понятно. Похоже, такой же иномирец, как и я.

Следя за тем, как бережно старик заворачивает в тряпицы меч своего отца, я спросил:

– Он продается?

Я приготовился, что кузнец на меня начнет орать, но тот удивил. Ответил спокойно и утвердительно:

– Да, но с отцовской оговоркой.

– Не понимаю.

– Отец сказал мне и матери перед уходом, что если он не вернется, то меч этот можно продать, но только тому, кто с ним совладать способен.

– Это как?

– Сказал, что мы поймем, когда увидим. Еще сказал, что в мече этом больше силы, чем это кажется на первый взгляд. Вот смотри…

Старик снова развернул клинок. Схватился за рукоять обратным хватом и со всей силы вонзил его