— Нет. Нет, ни в коем случае.

— Почему?

Ричард попытался провести обманный выпад.

— Потому что она не твоя женщина.

Джек заметил уловку Ричарда и отреагировал вовремя.

— Но что, если она та самая?

— Ты меня что, разыгрываешь?

— Да. Нет. Я не знаю. Я хочу сказать, она у меня сидит внутри как заноза.

— Она берет тебя измором, вот что она делает. В любом случае мне твоя идея не нравится.

— Почему?

— Все просто. Если ты сдашься сейчас, она перестанет тебя уважать. — Ричард сделал выпад и уткнулся кончиком шпаги прямо в адамово яблоко Джека. — Туше, приятель.

Это было как вспышка молнии, как шок, как тайное рукопожатие. Он узнал ее. Он понял, что она та самая, еще до того, как они успели заговорить.

— Хизер?

Она стояла перед входом в кафе «Старбакс» в простом голубом платье без рукавов, и ее светлые волосы были убраны в хвост и перевязаны черной бархатной лентой. Джек перебежал через улицу и протянул ей руку. Он из кожи вон лез, чтобы ей понравиться.

Они стояли в проходе, улыбаясь друг другу, всем мешая и никого не замечая вокруг. Потому что… как часто такое случается не в кино, а в реальной жизни? Свидание, устроенное через знакомую знакомого, превращалось в нечто… многообещающее.

— Хотите капуччино? — наконец, спросил Джек.

— Латте без кофеина, пожалуйста.

Они сидели за угловым столиком и говорили, говорили… Ее мелодичный смех был как звон колокольчика, как солнечный свет, что озарял их беседу. Они говорили о том, какая чудная женщина Марианна, если она познакомила их, свела друг с другом. И о том, что, если хочешь встретить кого-то стоящего, следует рассчитывать на друзей. Говорили о том, о чем обычно говорят люди в подобной ситуации. Люди, которые слишком заняты, чтобы найти свою любовь по месту работы. Слишком застенчивы, чтобы пытаться найти себе пару в общественном месте. Слишком разборчивы, чтобы сидеть за стойкой бара и ждать наилучшего предложения. И поэтому они оба оказались здесь, свободные друг для друга, чистосердечные, готовые на все, что угодно.

— Я думаю, это послужит началом прекрасной дружбы, — продолжил тему Джек.

Хизер внезапно нахмурилась. Джек почувствовал, как сердце сжалось в тисках страха. Что он сказал? Может, ей не нравится фильм «Касабланка»? Как он мог так сглупить? Он проявил расизм или сексизм? Он смотрел, как сузились ее глаза, как она окинула его пристальным взглядом, словно оценивая его, прикидывая, чего он стоит.

Джек затаил дыхание.

— Я знаю, что опережаю события, — наконец сказала она, — но полагаю, вам нужно знать: я не хочу, чтобы между нами был секс.

Джек выдохнул:

— Вы шутите?

Хизер покачала головой. Она посмотрела на свои руки, словно ей было немного стыдно. Джек не мог поверить в свою удачу. Каковы были шансы на то, что жизнь сведет его с женщиной столь… столь необычной?

— Но вы выглядите такой… нормальной.

Она пожала плечами.

— Вы религиозны или что-то в этом роде?

— Да. Но дело не в этом.

— Тогда в чем?

— Я жду…

— Настоящей любви? — закончил за нее Джек.

Она ошеломленно на него посмотрела:

— Да. Откуда вы знаете?

Откуда он знал? Вот она — женщина, которую он ждал. Она была его ангелом. Отрадой его души. Он положил ладонь на ее нежную руку, стараясь не привнести в этот жест никакого двусмысленного намека.

— Я такой же, как вы.

Она посмотрела в его глаза, опасаясь увидеть в них насмешку.

— Правда?

— Правда.

И тогда он увидел в ее глазах облегчение. Спина ее выпрямилась, Хизер решительным жестом поставила чашку со своим кофе без кофеина на блюдце и заглянула Джеку в глаза.

— Вы бы хотели встретиться вновь? — спросила она. — Мы могли бы вместе сходить на ленч.

Джек ехал домой как в тумане. Голова его словно была окутана дымкой: теплой и искристой, как брызги шампанского. Он не смог бы сказать, по какой дороге возвращался домой: вверх по Пасифик, направо по Тридцать первой улице или, может, прямо по Эббот-Кинни и вниз по бульвару Норт-Винис, но он помнил, что солнце золотило верхушки деревьев и что воздух был бодрящим и свежим и хрустким, как накрахмаленное белье. Ощущение полноты жизни несло его по улицам, словно ковер-самолет. Он ехал на своем мотоцикле, жадно вдыхая хрусткий воздух, качая головой и не веря в свою удачу. Потому что он нашел ее! Последнюю девственницу Лос-Анджелеса! Он вновь и вновь проигрывал в памяти их разговор.

— Я храню свою сексуальность для мужа, — сказала Хизер. — Целомудрие — мой самый заветный дар ему.

— Высокие отношения, — ответил Джек.

— Вы можете подержать меня за руку.

И Джек, счастливый, сидел в кафе «Старбакс», держа руку этого удивительно изящного существа. Губы как лепестки роз, небесно-голубые глаза, длинные стройные ноги, которые вели в страну, не знавшую мужчин. Джек ощутил напряжение в паху. Он ждал, и его ожидание было вознаграждено. В конце концов, он всем доказал, кто был прав. Ему хотелось вскочить и прыгать от счастья. Но вдруг он нахмурился. Придется рассказать обо всем Молли. И это будет чертовски трудно сделать. Чертовски неловко. Она так откровенно сказала ему о своих чувствах. Она была так огорчительно непосредственна в выражении своих желаний. Он должен собрать волю в кулак и проявить настоящую силу характера, он должен сказать Молли обо всем. Ведь он сделал свой выбор. Он нашел свою единственную. Молли будет трудно это принять, а тем более находиться рядом с ними, с двумя голубками, переполненными этим нежным, головокружительным чувством, которое зовется первой влюбленностью. Ей будет больно, с грустью подумал Джек. Остается надеяться, что это не надорвет ей сердце.

Однако, воспрянув духом, Джек сказал себе, что тут ничего не поделаешь. Поскольку это непорочное видение — его будущая жена, его подруга, мать его детей. Он представил дом, в котором они будут жить. Дом с садом, с детским спортивным комплексом на заднем дворе, с тремя круглоголовыми ребятишками, бегающими наперегонки по изумрудному газону. Он улыбнулся, представив, как они будут делать этих детей. Он представлял эти ночи, проникнутые чувственностью и участием друг к другу, ее струящуюся ночную рубашку, ее длинные волосы, каскадом льющиеся ему на грудь.

Он также видел, приближаясь к дому, Молли, высунувшуюся из окна своей спальни. Слезая с мотоцикла, он заметил, что ее лицо то высовывается из окна, то уходит вглубь. Он смутно видел позади нее мужское лицо, чуть выше и чуть левее.

Молли помахала Джеку:

— Люсинда оставила сообщение.