— Для меня коммунисты — не авторитет! Были у власти, деградировали настолько, что сами распустили свою партию, власть просрали, СССР развалили — всю страну похерили! Стали демократами, всему народу девяностые устроили!

— О, Саша, ты такой злой, потому что мерзнешь и голодный. Сейчас поедим, ты подобреешь. А ведь при коммунистах в СССР жилось не плохо — медицина бесплатная, путевки в санатории, образование, квартиры давали всем бесплатно. Бес-плат-но, Сашка! А сейчас капитализм, и ты у меня в услужении, за копейку терпишь унижения всякие. — Сергей хохотнул.

— Ничего я не терплю, — обидчиво буркнул Филиппов.

— А при СССР был бы каким-нибудь секретарем райкома ВЛКСМ (тогда как раз таких хмырьков продвигали!). Почет, уважение. Делать ничего не надо. И магазин свой, отдельный, и столовая. Деликатесы тебе к празднику, то-се… А, Саша?

Филиппов не стал продолжать тему, спросил сердито:

— Что на ужин?

— Пельмени отварим.

— Опять?!

— Ну-у… Давай вареники?

Сергей уже приложил «пикалку» к входному замку в подъезд, как его озарило. Он обернулся к Филиппову:

— Сашка, сейчас самое то время! Твоя таджичка ведь дома ночует, с папиком?

Филиппов поразился резкой смене разговора, недоуменно приподнял брови.

— Не знаю. А что?

— Ночует, ночует! Раз у нее планы сожительствовать и охмурить — ночи должна коротать в квартире, а не непонятно где, иначе папик не поведется. Поехали на стройку.

— Куда?

— На стройку. К Владу! Как я сразу не догадался! Пойдем быстрее.

Сергей резко пошел прочь от подъезда к выходу со двора, к автобусной остановке.

Филиппов совсем обалдел и всплеснул горестно руками (ну как так?!) — вот-вот и тепло, и уют, и сытный ужин, и, может быть, немного алкоголя для аппетита, и сон в мягкой постели… И все… И ничего нет, ехать на промозглую стройку, к рецидивисту, в грязь, по холоду… Чертов Шерлок Холмс этот Баринов — в голову взбрела очередная бредовая идея!

— Шеф!

— Быстрее, Филиппов! Быстрее! Сейчас мы раскроем таджикское дело! Как я сразу не допер?! Ай-ай-ай! Теряю былую легкость! Из органов ушел в частные сыщики, и вот вам итог — ошибки дилетанта стал совершать!

Филиппов взмолился:

— Шеф, ну давай хотя бы на такси поедем! Я реально замерз и голодный.

— Голодный? Хе-е! Это хорошо! Чтобы стать великим, в молодости надо пройти лишения и испытания, которые собьют апломб и спесь!

— Я это уже слышал.

— А ты послушай еще. Я же для тебя стараюсь, для твоей — не твоей девушки Насти. Будешь ты жить с Настей в квартире зятем-приживалой, примаком и вспоминать меня добрым словом: шеф квартирку сохранил для любимой, не отдал на захват гастарбайтерам. Что молчишь?

— Я смирился. Поехали быстрее.

На остановке Сергей, посмотрев на неуютный, промозглый пейзаж, сразу вызвал такси через приложение «Бибер».

Доехали до стройки быстро.

Здесь все двигалось, шевелилось — работа шла ударными темпами…

Территория не была огорожена забором из бетонных плит, не было пропускного пункта — все проходили и проезжали свободно, так как это был большой жилой микрорайон, со зданиями разной степени готовности: в некоторых домах уже жили, в некоторых шла отделка квартир и подъездов, в других еще не было ни окон, ни дверей, ни балконов, ни перегородок. Сновали легковые машины жильцов, груженные отделочными материалами, грузовики и самосвалы подрядных организаций, группки рабочих-азиатов проторенными тропками продвигались на объекты и обратно.

Такси остановили у внешнего ряда домов (здесь, пожалуйста!), торопливо прошли в узком проходе в огромный внутренний двор, образованный десятком высоток, у входа в подъезд остановились, опасливо оглядываясь, словно шпионы.

Филиппов прикурил, думая постоять, но Сергей решительно пошел в темноту неосвещенного, захламленного строительным мусором подъезда.

— Идем!

Они успели преодолеть два лестничных марша — здесь уже светили лампочки в плафонах, как вверху дверь квартиры, которую отделывал Влад, отворилась — вышла молодая красивая черноволосая женщина.

— Она! — дернулся Филиппов в изумлении.

Сергей приложил палец к губам.

Они стали подниматься, глядя себе под ноги, — женщина поспешно прошмыгнула мимо и вышла из подъезда.

Сергей в три прыжка оказался на площадке и удержал дверь, не дав ей закрыться. Он остановился в темной прихожей. Следом вошел Филиппов, торкнувшись в спину Сергею.

— Тшш, — шикнул Сергей.

— Гуля, ты что-то забыла?! — радостно вопросил Влад, выходя из тускло освещенной комнаты.

Он мгновение смотрел на Сергея и Филиппова, потом засмеялся:

— Да, все-таки ты быстро раскрутил дело, мистер Шерлок Холмс!

— Дело на одну трубку, — согласился Сергей.

Сергей и Влад пожали друг другу руки.

Сергей спросил:

— Что сразу не сказал, что твоих рук дело?

Влад подмигнул ошалевшему Филиппову (оказывается, за коварной соблазнительницей отца Насти стоял Влад! Вот откуда ноги растут и ветер дует! Подлый рецидивист!). Противоречивые чувства захлестнули душу Филиппова — он не знал, как реагировать на открывшуюся правду, и его поражало спокойствие и дружелюбие Баринова.

Влад посмотрел на свои наручные часы.

— Так, хватит трудиться. Пойдемте выпьем, и я все расскажу!

— Влад, ты собираешься через свою азиатку обмануть отца Насти?! — наконец возмущенно спросил Филиппов.

— Разве? — удивился Влад. — Подождите, я куртку и сапоги надену…

Со стройки по грязи потопали к автобусной остановке — в трезвом виде рассказывать грустную и горестную историю Влад не собирался принципиально.

— Проедем остановок пять — там рюмочная приличная. Выпьем, и все узнаете. Как раз мне душу излить надо. Да и устал я чего-то сегодня — весь день копошился, как жук навозный, потом Гуля пришла — ее приласкал, силы совсем оставили. Старым уже становлюсь.

Филиппов шел последним и громко сопел — мозг его пылал от возмущения: преступление раскрыто! Квартирный вопрос его возлюбленной теперь будет решен положительно, а он станет героем в ее глазах — в своих он героем уже стал!

Влад, жалко ощерившись в нечистой улыбке, бросив взгляд на Сергея, спросил:

— Не ожидал от меня такого?

— Нет.

— И я от себя не ожидал. Но все по порядку: сначала выпьем!

На автобусе доехали до бурлящего людьми перекрестка, где была основная пересадка на маршрутах, а народ валом валил с работы. Рюмочная располагалась в отдельной кирпичной пристройке, была чистая, с выложенными кафелем стенами, но тесная — войдя внутрь, сразу оказались в хвосте очереди из десятка человек к барной стойке, где красивая, ухоженная, вся в россыпях золота матюра-буфетчица стремительно наполняла одноразовые стаканчики из стеклянных водочных бутылок и пакетов с соком. Вдоль стен кучковались купившие дозу, растягивая удовольствие принятия алкоголя, — в основном пожилые пенсионеры. Молодые мужики-работяги тут же у стойки стремительно выпивали, запивали, занюхивали и уходили.