люди, перекрывалось или зарплатой или научными перспективами, то в оранжевом не было ни того, ни другого. Поэтому «Кронос» сделали ход сразу двумя конями — они амнистировали множество заключенных, договорившись о том, что их наказание будет проходить на службе корпорации в оранжевом секторе. Два дня тут шли за три в тюрьме, и многие зэки были рады такому условию, к тому же здесь они оказывались при деле и на относительной свободе. Конечно, каждому выделялся ошейник с электрошоком, который серьезно ее ограничивал, но очень, очень многие были рады и этому. Само собой, после закрытия купола и падения «Кроноса» после бунта и революции оранжевые поснимали с себя ошейники и из разнорабочих снова превратились в тех, кем всегда и были — преступников. Многие сбились в банды и теперь… Ну, ты сам видел.

— Угу. — я кивнул. — Что дальше?

— Дальше красный сектор. Это те, кто по первости обеспечивал ту самую эвакуацию гражданским лутерам, зачастую предварительно вытаскивая их из разнообразных задниц. Очень быстро стало понятно, что подобные задачи требуют серьезной подготовки, и «Кронос» стал перекупать различных наемников с опытом ведения боевых действий, разбавляя их ряды спасателям, пожарными, медиками скорой помощи, полевыми хирургами и так далее. В итоге собралось формирование, напоминающее небольшую армию — у них даже тяжелая техника была. Красный сектор взял на себя силовую функцию, превратился в кулак «Кроноса», которым тот наносил удары туда, где Аномалион угрожал корпорации… Ну, конечно, в случае, если эту угрозу можно было устранить при помощи грубой силы. Красный сектор представлял собой действительно грозную силу при поддержке бронемашин, артиллерии и беспилотной малой авиации — для большой тут особо места не было. Случалось такое, что красные умудрялись сдерживать целые области аномального пространства в течение всего времени их существования. Само собой, в их ведении была куча складов с разного рода оружием, боеприпасами, техникой и прочим нужны стаффом, и собственно с этих складов сейчас все это и берется.

— Их что, не грабят? — удивился я.

— Ага, попробуй красных ограбить. — усмехнулась Скит. — Не позавидую я тому, кому хотя бы просто в голову такая идея придет.

— Ладно, допустим. Но ты не рассказала еще про один сектор. Ты его вообще не назвала. Забыла?

— Я ничего не забыла. Я говорила,что в «Кроносе» было семь секторов, я назвала тебе семь секторов.

— Тогда откуда взялся черный сектор?

— А вот это, детектив, правильный вопрос. — Скит подняла глаза и пристально посмотрела на меня. — Именно «взялся». Потому что никакого черного сектора в составе «Кроноса» никогда не было. И появились они не так давно, всего пять лет назад. Как раз в тот момент, когда купол закрылся и выход из Аномалиона исчез.

Глава 15

Скит произнесла это таким тоном, словно чего-то ждала от меня. То ли того что я объясню ей, откуда же взялся на самом деле черный сектор, то ли того, что я скажу, что я и без нее в курсе.

Но я, само собой, не был в курсе. И уж тем более я не знал, откуда он взялся. Поэтому я решил закинуть удочку сам:

— Тогда откуда он взялся? Если его не было в составе «Кроноса», откуда он мог взяться?

— А это, детектив, еще один правильный вопрос. — хихикнула Скит. — Или, вернее, это все тот же вопрос. Откуда взялся черный сектор — это одна из самых больших и главных загадок Аномалиона. Такая же большая и такая же главная, как, скажем, Климовск. Но если Климовск был на территории Аномалиона всегда, то черный сектор, как я уже сказала, появился относительно недавно. Просто в один прекрасный момент в определенных местах стали появляться одни и те же черный фигуры, не боящиеся багов, не интересующиеся читами, и ставящие единственной целью перед собой уничтожение всего, что попадет в их поле зрения. Зверей, мутантов, технобиотов, людей — вообще всего, что шевелится. Сам понимаешь, с их оснащением эта задача становится весьма нетрудной.

— Но погоди. — я нахмурился. — Если черный сектор откуда-то когда-то появился, то откуда тогда взялось ему название? Кто-то же придумал их так назвать, правильно? Возможно, это был первый, кто с ними встретился — допустим так, но с чего он решил назвать их именно черным сектором? Если он разбирался в секторах, то должен был знать, что никакого черного не существует… А если не разбирался — то с чего вообще применил для их обозначения такое слово как «сектор»? Как-то нелогично все звучит.

— Это потому что ты все еще пытаешься цепляться за логику. В Аномалионе про нее можешь вообще забыть, здесь восемьдесят процентов вещей происходят просто потому что, без каких-либо предпосылок к этому. И название «черный сектор» — это одно из них. Дело в том, что никто их так не называл, поначалу их называли просто «черные». Но потом, когда несколько, всего пятеро за все пять лет, черных тем или иным способом погибли на территории Аномалиона, при них обнаружились… Да, я вижу по взгляду, что ты угадал — хады! Самые обычные кроносовские хады, которые на территории Аномалиона сейчас есть у каждого. И, как и в любом другом хаде, у них стояла принадлежность к сектору — без этого просто нет возможности перепрошить устройство, даже если понадобится. И у всех пятерых стоял черный сектор.

— Которого нет. — уточнил я. — Скит, я все понимаю, но этого не понимаю.

— Тебе надо научиться принимать вещи, какими они есть, даже если ты их не понимаешь. Это Аномалион. Здесь все может быть.

— Если следовать такой логике, то получается, что я должен верить любой бредятине, которую мне втирает пьяный в стельку чухан в баре. — я улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку. — Все же может быть.

— Должен не должен… — туманно ответила Скит, поднимаясь с земли. — Это твое право, твой выбор — верить или нет. Но если за туманом сразу понятно, что рассказы пьяного чухана о золотых горах могут оказаться правдой всего в одном проценте случаев, то здесь эти вероятности переворачиваются с ног на голову. Пора идти, а то у меня стимулятор скоро совсем прогорит. Он всегда после еды быстрее метаболизируется.

Так вот что она себе вколола после ранения. Я-то думал обезболивающее, а то, оказывается, стимулятор. Неудивительно, что она после этого так хорошо выглядит и даже способна оперировать раненой рукой, хотя движения и выглядят несколько скованными и неловкими. С другой стороны, это явно была не «Искра», которая день назад меня почти мертвого на ноги ставила, это явно что-то другое, даже инъектор совсем другой на вид. Сколько же химии на все случаи жизни у Скит с собой? И откуда она в ней во всей шарит? Кем она была до того момента, как Аномалион стал тюрьмой для всех, кто оказался в его границах?

— Скит, а, Скит… — позвал я, собирая остатки своего сухпайка и пакуя обратно в упаковку, из которой все достал. — Ты говорила, что все, кто был официально в Аномалионе, относились к «Кроносу». А ты сама? Ты тоже относилась?

— Такие вопросы невежливо задавать. — ответила Скит после небольшой паузы. — Может, за туманом это и нормально, но здесь это все равно что спросить имя. Можешь, конечно, но не ожидай, что тебе с радостью ответят.

— Ну хорошо. — не стал спорить я, собирая с травы бумажки и салфетки. — Тогда поставим вопрос по другому — к какому сектору ты относилась? Ты же говоришь, все куда-то относились. Красный?

Ответа мне не было. Я на секунду прервался и кинул взгляд вбок — где стояла Скит, но ее там уже не было. Она уже успела покрыть половину расстояния между нашей стоянкой и дорогой, и в равной степени могла как не услышать мой вопрос, так и просто проигнорировать. В первое верилось с трудом — как-никак на ней активный наушники. Во второе верить просто не хотелось, потому что получалось, что после всего, что с нами произошло, она мне все еще не доверяет. А если она не доверяет мне, то и я тоже ей доверять не могу. Верить — возможно, но не доверять, иначе в один прекрасный момент фланг, на прикрытие которого я понадеюсь, окажется открыт, и будет мне худо. И самое плохое — скорее всего, я даже не пойму, что именно привело к этому. Лучше уж вообще не принимать Скит в расчет, чем надеяться на авось в таких ситуациях. С другой стороны — будут ли вообще ситуации,