– Извини, мама, была еще одна суматошная неделя. Но я приехала и собираюсь навести в доме порядок. Вам что-нибудь принести, пока я здесь?

Мать отвернулась и продолжила смотреть «Побег в деревню». Эмили выскользнула из гостиной и поднялась наверх. Там было три спальни: одна родительская, другая – ее, третья принадлежала Зои. Эти две комнаты теперь стояли пустыми. В каждой были только кровать и шкаф, хотя в последний раз, вытирая там пыль, Эмили заметила, что кровать сестры заправлена. Вряд ли это было сделано в надежде на возвращение Зои. Скорее всего отец спал там из-за своего храпа.

После получаса копания в ящиках родительской спальни Эмили нашла то, что искала: старую открытку на день рождения отца, с кружкой пива на лицевой стороне. Она знала: открытка точно не от нее, потому что лично она никогда не выбрала бы карточку с рекламой любого алкоголя, будь то в шутку или всерьез. Открыв ее, Эмили была мгновенно разочарована. Зои не написала ни единого полного слова – лишь нарисовала ряд поцелуйчиков и написала «чмоки-чмоки», за которыми синими чернилами следовала буква З.

Эмили продолжила поиски в надежде найти что-то еще. Увы, это была ее единственная находка. Очевидно, их родители были не настолько сентиментальны, чтобы хранить подарки от дочерей. Эмили в отчаянии села на родительскую кровать и попыталась сосредоточиться. Встреча с Марией полностью выбила ее из колеи. Именно в тот момент, когда ей начало казаться, что у нее есть ответы на вопросы, как и почему та женщина оказалась в ее палате, она услышала, что племянница Марии пропала…

Ей никак не удавалось собраться с мыслями. Сейчас ей хотелось одного: чтобы ее жизнь снова стала простой, как прежде. Ну почему она не может найти хотя бы клочок бумаги с почерком сестры? Это курам на смех. Должно же быть что-то, что написала ее сестра. Не могла же она дожить до совершеннолетия, не оставив ни на чем своей закорючки? Наверняка должны оставаться записи о пациентах. Она не могла не вести их. Но найти образец почерка сестры из общей массы записей было бы непосильной задачей. Пришлось бы найти наставников Зои, чтобы выяснить, в каких палатах проходила практику сестра, каких пациентов ей поручали…

Она сообщит Джеральдин о своих проблемах. Будем надеяться, что она сможет найти ответ. А пока продолжит свои поиски и будет молиться, чтобы на записке были найдены отпечатки пальцев ее сестры, или чтобы Зои засекли камеры видеонаблюдения. Она не имеет права терять надежду. Зои жива.

Стоило Эмили подумать об этом, как она тотчас вспомнила другую молодую женщину, которая тоже пропала…

Джеральдин отодвинула в сторону пластиковую тарелку с остатками салата, пытаясь убедить себя, что сыта. Зря его не подают с теплыми булочками, чтобы из них можно было сделать сандвич. Сообщение на экране мобильника стало для нее настоящим шоком. Инспектор не ожидала получить его так быстро. Она мудро поступила, что ничего не сказала родителям Эмили; ведь что теперь она могла бы им сказать? Что их дочь получила письмо от другой, пропавшей дочери, и на нем были найдены только отпечатки Эмили?

Единственные отпечатки, найденные на рамке для фотографий, также принадлежали Эмили. Либо кто-то действовал в перчатках, либо…

Она еще не ответила на эсэмэску Эмили с сообщением о том, что не удалось найти образец почерка Зои. Не ответила, потому что знала, сколько людей и сколько времени потребует такая задача. Это, конечно, можно сделать, но она предпочла бы простой и менее затратный способ. Просмотр записей с камер видеонаблюдения ничего не дал. Да, там была девушка, подходящая под описание Зои Джейкобс, только это была сама Эмили, практически ее двойник, так что их почти невозможно отличить друг от друга. Джеральдин отрядила еще двух офицеров расспросить владельцев магазинов и кафе в расчете на то, что у тех есть собственные видеокамеры, которые могли бы запечатлеть пропавшую девушку. У двух заведений камеры были, но Зои не оказалось ни на одной из них.

Джеральдин надеялась, что эта записка – не отчаянная хитрость Эмили, призванная возобновить расследование. Подобные вещи случались и раньше – например, отчаявшиеся родители внезапно находили что-то из одежды, которую носил их ребенок, в паре улиц от своего дома, потому что слышали, что там якобы живет кто-то «странный». Это был их способ подстегнуть полицию, заставить ее продолжать поиски.

Она навестит Эмили, расскажет ей о результатах поисков и посмотрит на ее реакцию. Внутренний голос подсказывал Джеральдин, что с этой запиской что-то не так.

Неужели Эмили, прежде чем прийти в полицию со своей находкой, внушила себе, что это правда? Поверила во что-то, что придумала сама? И не по этой ли причине она не смогла найти образец почерка Зои?

Окунув два пальца в салатник, Джеральдин повозила листом салата по остаткам соуса. Голодная смерть не сделает ее стройнее. До свадьбы у нее еще целая неделя. Может, для того, чтобы сбросить пару-тройку фунтов, лучше попотеть, завернувшись в пленку?

* * *

Эмили припарковалась в отведенной для их жителей зоне за две улицы от своей. Это было единственное место, где она могла оставить машину законно. Если у вас не было своего парковочного места в таком городке, как Бат, автомобиль доставлял больше хлопот, чем удобств, особенно если на работу можно было добраться пешком или на велосипеде. Эмили редко садилась за руль – только когда навещала родителей, – и чем ближе подходил срок техосмотра, тем чаще ее посещала мысль полностью избавиться от машины. Для коротких поездок, которые она совершала, куда дешевле взять такси. От этого шага ее удерживала лишь мысль о том, что вдруг среди ночи ей позвонит Зои и попросит спасти ее.

В восемь часов все еще было светло, но уже зябко. Шагая к дому, Эмили надела кардиган. С момента последней эсэмэски от Джеральдин не было никаких известий; Эмили же очень надеялась, что к этому времени те уже должны были поступить. Свернув направо на Кэтрин-плейс, она зашагала по тротуару, однако внезапно застыла на месте. Ноги как будто приросли к асфальту, тело окаменело, глаза в буквальном смысле полезли на лоб. Примерно в тридцати метрах впереди шагала женщина: высокая, как и она сама, похожего телосложения, длинноногая брюнетка с короткой стрижкой, в короткой коричневой кожаной куртке, зауженной в талии, и в темных джинсах. У Эмили перехватило дыхание. Превозмогая немоту, она крикнула:

– Зои!

Женщина даже не обернулась, продолжая идти, и Эмили поспешила ей вдогонку.

– Зои! – окликнула она. На долю секунды женщина замедлила шаг и слегка повернула голову. Эмили перешла на бег. – Зои, стой, кому говорят!

Женщина свернула за угол и скрылась из виду. Эмили побежала быстрее; ее взгляд был прикован к углу, за которым исчезла Зои. Ноги гудели, дыхание было прерывистым. Дождавшись промежутка в потоке транспорта, чтобы перейти дорогу, она бросилась в узкое пространство между двумя стоявшими у тротуара машинами. Еще не почувствовав удар в бедро, сбивший ее с ног, услышала визг тормозов и налетела на капот автомобиля на противоположной стороне дороги.