Вспомнил и про Марусю, сказал, что скоро увижусь с любимой. По мере рассказа глаза у моего собеседника то загорались, то как-то странно поблескивали.

— Это прекрасно, месье, что вы встретили свою любовь. Но мне грустно, что вы расстались так надолго. Я бы не хотел расставаться с духом моей жены, поэтому путешествую отныне только в своих воспоминаниях.

Столько теплоты и светлой грусти было в его словах… Нестерпимо захотелось увидеть Марусю, обнять ее, порадоваться, что мы живы и вместе. Француз еще немного рассказал мне о кемпинге, об истории, и я окончательно укрепился в мысли, что хочу сюда вернуться с ней.

Мы проговорили совсем недолго — в машине ждал Адам, да и время было позднее. А на следующее утро нужно было выдвигаться дальше, в Марсель. Хозяин кемпинга посоветовал поехать живописной дорогой «рут де крет» — маршрутом кретов — и посмотреть по пути Вердонское ущелье.

Мы, конечно, так и сделали, получив впечатления, сравнимые, пожалуй, с поездкой в автопоезде в Словении! Колоссальные масштабы, просторы, необъятные глазу, отвесные скалы, а в самом низу, словно ниточка, вьется изумрудная река — это ущелье Вердон. Иногда самые удивительные места мир приоткрывает нам по счастливой случайности. Если бы мы не остановились в этом кемпинге, я бы и не узнал, что такое место существует. На фоне истории француза Вердонское ущелье и Прованс навсегда будут ассоциироваться у меня с историей вечной любви.

Жаль было покидать такое энергетически сильное место, но кругосветка не ждала. В Марселе предстояло встретиться с нашим ванлайфером — Димой, который служил не где-нибудь, а в самом Французском Иностранном легионе. В самой знаменитой армии мира.

Встреча эта, уже сама по себе знаменательная, поскольку знали мы друг друга давно, а виделись редко, совпала с еще одним нетривиальным событием — футбольным матчем. Да не каким-нибудь, а встречей заклятых врагов: «Олимпик Марсель» — «Пари Сен-Жермен». Это зашквар никак не меньший, чем на матчах «Динамо» с «Шахтером», если не сказать больше. Мы сильно спешили, посему в ущелье сняли не очень много кадров, к большому сожалению Адама, который без Вовы вроде крылья расправил и принялся работать с двойным усердием.

С Димой мы встретились в баре Brasseurs. Готов биться об заклад, что если поставить Диму в ряд с другими парнями и дать задачу случайным прохожим определить, кто из них служит во Французском легионе (да и вообще кто из них вояка), то даже чемпион программы «Суперинтуиция» не сможет этого сделать. Димон — высокий, стройный, спортивный, вообще не перекачанный улыбчивый и скромный парень. Никаким боком не ассоциирующийся с армией. Настоящий голубь мира — в хорошем смысле этого понятия, конечно. Он уже ждал меня за барной стойкой, застолбив мне стул своим айфоном. Заказали по местному марсельскому пиву.

— Дим, — после двух больших глотков из необычной формы пивной кружки начал я, снедаемый любопытством, — каково оно вообще? Как служится иностранцам во Французском легионе?

— Ты знаешь, очень хорошо! — широко улыбнулся Дима, явно ожидавший этого вопроса. — Я сюда приехал внезапно, родители узнали об этом за четыре часа до вылета самолета. А о планах знал только один ближайший друг.

— Как тебе вообще это пришло в голову?

— На самом деле в детстве краем уха слышал, что есть такая армия, которая нанимает иностранцев. А я всю жизнь мечтал быть военным. Вот и решил: почему бы нет.

— И ты поехал наобум? Просто подорвался и поехал?

— Да! Просто подорвался и поехал. И первое, что заметил в легионе, — действительно очень много иностранцев. Из Украины, Непала и даже из таких стран, о существовании которых и не подозревал. Чтобы ты понимал, у нас сейчас сто пятьдесят две национальности.

— О! — только и выговорил я, не в силах представить такую многонациональную ораву.

— Да, именно «О!», — широко улыбнулся ванлайфер. — Жить в таком миксе — интересно, постоянно узнаешь что-нибудь новое. Сразу скажу — в легион все приезжают служить Франции, и одно из первых условий, которое нам озвучили, — никакой политики и драк. Индусы и пакистанцы, израильтяне и палестинцы, украинцы и россияне — все живут мирно бок о бок.

Выходит, если и есть место, где люди могут забыть о разногласиях, — так это Французский легион. Может, стоило направить туда Адама с Вовой? Я отхлебнул еще пшеничного пива, пряча улыбку за кружкой. Вытер пену рукавом, выдержав паузу.

— Окей, а как принимают на службу? Ты же не можешь просто взять и прийти с улицы?

— Могу! — в очередной раз огорошил меня Дима. — Я так и сделал: просто взял и пришел. С паспортом на КПП. У меня сразу изъяли все личные вещи и вот так, с порога, отправили на первую проверку — подтягивание.

— Подтягивание?

— Да. Подтягивание, пробежка и другие тесты на базовую физическую подготовку. Но это только в первый день. Дальше мне предстояло еще две недели постоянных проверок, прежде чем меня приняли.

Вокруг нас уже вовсю гудели болельщики «Олимпика». Официант вынес огромную тарелку с закусками — колбасную нарезку, луковые кольца в хрустящем кляре и чесночно-сырные булочки. Набор «Антиромантика» — подумал я и вспомнил о Марусе. Совсем скоро мы увидимся в Барселоне! Точно. Надо не забыть накануне встречи прекратить заказывать чесночные и луковые закуски.

— И все эти две недели ты платил за проживание на территории легиона? — скорее отвлекая себя от мыслей, чем реально интересуясь, спросил я.

— Наоборот! Мне платили. Тридцать пять евро в день. Немного, но там особо ничего и не надо было. Жилье, еда, одежда — все уже было.

— Хорошо устроился. И что после всех проверок? Просто: «Вы приняты» — и все?

— Нет, конечно. Дальше была, как в компьютерных играх, встреча с боссом. Мы это называли «интервью с гестапо», потому что задавали порой очень неудобные и личные вопросы, которые, по идее, должны были вывести меня из себя. Но не вывели, — Дима позволил себе немного похвалиться. — Я был готов к этому психологически.

— А что насчет горячих точек? Часто бросают туда? И как выбирают солдат, которых собираются отправить?

— Как минимум половина солдат пришли на службу за адреналином, которого тут не получили. Потому что в первую очередь мы — французская армия, а не частная. Но иногда действительно нас перебрасывают в горячие точки. В основном это Африка и французские колонии.

На минуту я задумался. Бросить привычную жизнь, чтобы уехать служить чужой стране и сражаться за нее в разных частях света. Каким складом характера нужно обладать? Быть космополитичным или, наоборот, консервативным? И уж наверняка во Французском легионе проводилась какая-то