При свете дня кладбище Павших Звезд наверняка выглядело красиво и даже величественно – судя по монументальным силуэтам могильных надгробий; простых смертных здесь не хоронили.

Однако в темноте зимней ночи кладбище казалось мрачным и даже жутковатым, и это ощущение многократно возросло, когда Агата увидела, как Кирби с Сегрином достают лопаты, и, к своему ужасу, поняла, что они сейчас будут делать!

– Зачем? – шепотом спросила она у Кирби.

– Чтобы забрать летный камень, зачем же еще? – удивился Кирби. – Разве ты не слышала, что рассказал Милорд?

– Слышала, но так и не поняла, нам-то какое дело до умершей авионеры?

– До нее нам дела нет, нам нужен ее летный камень. Если его, конечно, не забрали, как показалось Милорду… Хотелось бы, чтобы на этот раз нам повезло.

– На этот раз? – уточнила Агата; ее репортерское мышление тут же выхватывало из сказанного собеседником любопытные детали.

– Раньше мы аэролитов в гробах не находили, – пояснил Кирби.

Он вообще стал намного более разговорчивым с Агатой после того, как пришло сообщение от шефа о том, что девушка остается с ними на правах полноправного члена команды. Поначалу в его тоне, когда он обращался к Агате, проскакивали намеки на уважение – видимо, все из-за ее мифической принадлежности к загадочным агентам «зуру», – но они постепенно исчезали. Им на смену во взгляде Кирби начал появляться огонек откровенного интереса, который не позволил бы себе ни один благовоспитанный джентльмен Арамантиды. От этого взгляда Агата невольно ежилась и начинала понимать, почему подобные взгляды считались нарушением правил приличия.

Да, взгляды Кирби заставляли девушку чувствовать себя неловко и выбивали почву из-под ног и в то же время… В то же время Агата не могла не признать, что каким-то странным образом ей льстил такой интерес.

«Неужели именно так ощущают себя наши джентльмены, когда мы оказываем им знаки внимания?» – не могла не задуматься она.

Впрочем, кладбище ночью – совершенно точно не место для того, чтобы разбираться в собственных запутанных чувствах.

– А зачем нам такой летный камень? От него же никакого толку, не то что от действующего аэролита.

– Действующие мы уже доставали, – отмахнулся Кирби с таким видом, словно речь шла о чем-то незначительном, а не о главной ценности Арамантиды. – И их наши ученые уже исследовали вдоль и поперек. Им нужен камень умершей авионеры для сравнения. И вот тут-то и выясняется нечто удивительное: заполучить летный камень умершей авионеры гораздо сложнее, чем живой!

У Агаты в голове завертелся целый вихрь вопросов. Как они добыли действующие аэролиты? Что выяснили их ученые? И почему так сложно достать летные камни умершей авионеры? Но ни один из них Агата не задала – сейчас было не время и не место.

Из темноты раздался голос Милорда:

– Кажется, нашли.

– Оставайся тут и смотри в оба. Если что, подашь сигнал, – приказал Агате шедший впереди Сегрин, и агенты растворились в темноте, а девушка, закутавшись поплотнее в теплое пальто, огляделась.

Никого, лишь темнота и тишина вокруг. Кладбище Павших Звезд находилось на самой окраине города. Когда-то оно и вовсе было далеко за его чертой, но Сирион неумолимо разрастался и вот добрался уже и до погоста.

Впрочем, жилых домов поблизости не было, лишь какие-то унылые темные постройки и пара тусклых фонарей, свет которых так и не добирался до ограды кладбища.

Агата подумала, что сейчас идеальное время для побега: никто за ней не смотрит и не узнает, куда она пойдет!

Однако девушка осталась на месте. Уходить и сдаваться Жандармерии было еще слишком рано, она не набрала достаточно информации, чтобы обеспечить себе прощение за свои преступления.

Где-то вдалеке завыла собака. Агата непроизвольно вздрогнула. Она никогда не считала себя особо чувствительной особой, не любила мрачных бульварных романов, и все же было что-то такое в сочетании ночи и кладбища, отчего становилось не по себе…

Среди приземистых бараков впереди появилось какое-то движение. Агата насторожилась, готовая подать сигнал. Но вскоре поняла, что эти медлительные, ровные механические движения могли принадлежать только одним существам на свете – монкулам.

Звук треснувшей ветки заставил девушку подскочить на месте. Обернувшись, она увидела, что трое агентов возвращаются обратно. Лица у них были мрачные, и это говорило само за себя – их постигла очередная неудача. Летного камня они не нашли.

Обратно возвращались в молчании. И только когда пригород сменился пустыми улицами окраин, Агата заметила:

– Получается, зря ходили…

– Почему же? Очень даже не зря, – возразил Сегрин. – Теперь мы можем с уверенностью заявить, что авионер не хоронят с их аэролитами, кто-то забирает эти летные камни.

– Но кто? – непроизвольно затаила дыхание Агата. – И зачем? Ведь эти летные камни уже использованы, их все равно невозможно повторно разбудить…

– Хороший вопрос. И я думаю, когда мы найдем ответы, мы узнаем парочку темных тайн Арамантиды.

* * *

Обратно в казарму Ансель шел окружным путем, вдоль периметра базы; хотелось остыть и охладить голову, побыть наедине с ночью и небом, посмотреть на падающие звезды…

Впереди уже показались здания его сектора, когда Ансель вдруг услышал:

– Привет!

Юноша вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.

И увидел, как из темноты появляется… Тайрек!

– О, кого я вижу! – протянул Ансель, незаметно переведя Дух.

За прошедшие дни он не раз гадал, что случилось с его бывшим соседом. Несмотря на то что Ансель был на него очень зол, он все же надеялся, что Тайрек не погиб под обстрелом вражеских авиолетов, а, наоборот, увидев все опасности жизни в таком месте, как мыс Горн, сел на поезд и отправился обратно в Сирион.

– И что ты здесь забыл? Или опять ищешь возможность меня использовать?

– Использовать? – оскорбился Тайрек. – Когда это я тебя использовал?

– Ну, например, когда узнал у меня про вылет из Сириона и тайком пробрался на «Грозу»…

– Ансель, вообще-то я пробрался на «Грозу», чтобы не подставить тебя!

– Как это? – опешил от неожиданности Ансель.

– Да вот так! Ты вообще в курсе, мой дорогой друг, что тебя разыскивала Жандармерия по подозрению в связях с Либератом? Да, да, разыскивала! – с победным видом закивал Тайрек, увидев на лице приятеля смятение и чувство вины. – И меня как твоего соседа наверняка стали бы допрашивать. А я, знаешь ли, не особенно хорошо справляюсь с давлением; пусть и против воли, но в конце концов я наверняка бы тебя сдал. Вот я и решил лишить их возможности вытрясти из меня информацию. Так что вообще-то вместо претензий тебе следовало бы сказать мне спасибо! И извиниться за свои необоснованные обвинения.