– Нажираться коньяком – это дурной тон. Ладно, давай с лимоном. Я без него коньяк не пью.

– Ну и зря. Лучше с горьким шоколадом.

Лика вздохнула.

– Мне сейчас хоть с коровьим навозом – все однопупственно.

И по ее щеке скатилась одинокая слеза.

Кира испуганно побежала на кухню. Вскоре Лика, всхлипывая и перемежая рассказ стонами и охами, выкладывала очередную свою эпопею.

– Нет, ну ты представляешь, Кир? Как только начинаю серьезный разговор, он просто уходит от ответа. Вот что мне делать, а? Устала раскачиваться, словно на палубе в шторм. У меня скоро морская болезнь от этой «качки» начнется.

– Лика, может, это оттого, что он женат? – как можно мягче спросила Кира, опасаясь ее гнева. Как выяснилось, опасалась не зря: Лика взорвалась и начала орать:

– На ком?! На этой старухе? Кира, не смеши меня, там давно номинальные отношения.

Она расстегнула пуговки на блузке, обнажая полную грудь, энергично помахала салфеткой и вытерла зареванное лицо.

Кира, впрочем, уже была мыслями далеко. Слово «старуха» задело ее, и она погрузилась в мрачные размышления. «Старуха. Вот кто я для него. И с этим ничего нельзя поделать: сколько бы лет ни прошло, все равно он будет моложе, а я – старше».

Она задумчиво протянула руку к вазе с конфетами и, меланхолично взяв одну, сунула ее в рот.

– Кира, ты что, не слушаешь меня? – вернула ее к действительности Лика. – Я говорю, вот как так может быть, а? Мы с ним ночи напролет в аське просиживали, болтали обо всем. Все нормально было, все хорошо, и вдруг – бац! – будто подменили его. На полуслове разговор оборвал и ушел из Сети. Я мучилась, переживала. Думала: что там у него случилось, пожар, что ли? Нет, ну правда – мало ли какие неприятности могут быть! Уже мысли всякие в голову лезли, то он на больничной койке мерещился, то еще что-то. Я так нервничала и переживала, хоть хватай сумку да в аэропорт беги. А он спустя три дня появляется как ни в чем не бывало. И опять «прости, не мог предупредить» и так далее. А эсэмэску сбросить нельзя было? Нет, ну я так больше не могу, я устала!

Лика уткнулась Кире в плечо и опять заревела.

– Ликусь, ну не плачь. На конфетку. – Кира подвинула ей вазу. – А может, ну его, а, Лик? Знаешь, моя бабушка говорила: «Коль понравился кто – хватай и держи. А если вырывается он, то бросай и беги». Все равно счастья с ним не будет.

Глаза у Лики моментально высохли, она отстранилась от Киры и, проглотив не до конца прожеванную конфету, с упреком сказала:

– Ты бываешь страшно бесчувственная. Просто сухарь какой-то. Как тебе вообще с такой психологией удалось не только замужем побывать, но еще и детей нарожать? Я уж молчу про то, как ты за своим Андрюшенькой убивалась поначалу. Чего же ты сразу его не послала, а? Все равно ж ясно было, что ничего хорошего у тебя с ним не получится!

– Хорошо, Лик, извини. Тебе, конечно, виднее.

Кира обиженно отодвинулась. Словно избавляя ее от лишних переживаний, домофон ожил и тревожно завыл.

– Ты что, кого-то ждешь? – нервно заерзала Лика. – Я надеюсь, не мужчину? А то я тут зареванная сижу, с красным носом, а вдруг там принц, да не один.

– Ага, с конем, – разозлилась Кира. – Не мели чепухи, кто-то ошибся.

Звонок, действительно, тут же смолк, и Кира удовлетворенно кивнула:

– Вот видишь – это не ко мне.

– Н-да? Ладно, я все равно пойду себя в порядок приведу. Разнюнилась я чего-то не по делу.

Она взяла сумку, достала из нее сотовый телефон и, убедившись, что новых эсэмэсок нет, помрачнела.

– Что там? – спросила Кира.

– В том-то и дело, что ничего. Не пишет, гад, – она сунула обратно в сумку мобильник и направилась в ванную.

Светлая, нежно-лимонного цвета бабочка впорхнула в комнату. Кира протянула руку, чтобы поймать ее, и неловко зацепила вазу из тонкого богемского стекла, она упала на пол и разбилась.

И тут в дверь постучали. Кира подняла несколько крупных осколков и пошла к двери. Вазочку было ужасно жалко. Высокая, с витой ножкой, она напоминала узкий бокал и была стилизована под керосиновую лампу. Кира ее купила когда-то давным-давно, когда ездила со школьной экскурсией в Чехословакию.

За дверью стоял Алексей.

– Это к счастью, – сказал он, кивнув на осколки в ее руках.

– Вы?!

– Взял на себя смелость прийти без приглашения, надеюсь, не из-за меня разбили? Я старался сильно не стучать.

– Правда ваша, звонок давно нужно починить. Но это не из-за вас, я только хотела поймать бабочку.

– Счастье нельзя поймать, ему просто надо подставить ладонь. Я привез забытую вами вещь. Это же ваша?

Он протянул косметичку. Конечно, Кира сразу узнала ее, но зачем-то проверила содержимое и, широко раскрыв глаза, протянула:

– Не может быть! Странно, действительно моя… Откуда она у вас?

– Вы ее забыли в раздевалке.

– Я ничего не понимаю. Мне кажется, я ее не доставала. Выпала из сумки, что ли… – растерянно пробормотала Кира.

– Одна из девушек-спортсменок после вашего ухода принесла эту косметичку в кабинет к Василию Васильевичу. Сказала, что она ваша. Поскольку я еще был там, то предложил завезти ее к вам домой. Тем более что мне по пути.

Дверь квартиры напротив приоткрылась, и оттуда высунула свой остренький любопытный нос Вероника Кузьминична – пожилая соседка Киры. Она, ничуть не стесняясь Алексея, жадно разглядывала его, по-видимому, собираясь пойти в атаку. Не дожидаясь, когда старушка откроет рот и задаст свой первый вопрос, Кира пропустила Леса в прихожую и бодро прокричала:

– Здравствуйте, Вероника Кузьминична!

– Чего кричишь, – ворчливо огрызнулась та, – я хорошо слышу. Ну, может, иногда только чуть похуже. Здравствуй, здравствуй, коли не шутишь.

– Скучаете? – из вежливости спросила Кира, собираясь юркнуть следом за Лесом, но соседка ответила:

– Сегодня такой вечер хороший, сначала «Минута славы», потом «Юрмала», а затем Коля Басков поет. А вот колено отказало. Сходила к врачу, выписал он мне три укола. Семьсот рублей отдала! Сделала. Как мертвому припарка. Опять пошла, мази выписал, растирку. Столько денег, столько денег потратила! И опять ничего, как болело колено, так и болит. – И торопливо продолжила: – На неделе сына упросила, он мне Малахова на диск записал и сразу принес. Два дня назад села, смотрю, а там доктора показывают. Седой такой, симпатичный. И как раз все про колени. Купите, говорит, жир, смешайте со скипидаром и разотрите колено. Так я сразу сына послала, он купил, и я все по рецепту сделала. И полегчало! Вот, смотри, – она выставила вперед ногу и подвигала ею в разные стороны, будто делая танцевальные движения.