К вечеру, когда солнце начинало клониться к ледникам Дотах-Кая и Бу-Ульгена, перекатываясь к вершинам горного массива Клухор-Кая, Митрич предложил сделать привал на опушке густого пихтарника. Со склона было видно зеркало какого-то небольшого озера.

– Тут самое удобное место, – сказал старик. – Передохнем трошки, и вперед. Тут недалече до станции осталось – километров пятнадцать, не больше.

– Водишь ты нас, Митрич, как Сусанин поляков, – пробурчал Купец, опускаясь на камни, поросшие толстым слоем мха. – А толку от этого хождения – ноль целых хрен десятых.

– Ты, милок, все ворчишь, ворчишь, – насмешливо ответил старик, – а того не поймешь, что я не просто так все это делаю. Ты сам посуди: те, кого мы в провале обстреляли, не с Филькиной горы пришли…

– С какой еще Филькиной горы? – удивленно вскинул брови Демидов.

– Ну, не издалека, значит, – поморщившись, пояснил Митрич. – Что-то у них там спрятано.

– Оружие, конечно, что же еще? – хмыкнул Локис, вскрывая банку тушенки и поддевая первый кусок лезвием ножа. – Это же и ежу понятно…

– Во-о-от, – протянул старик довольно. – А значит, база у них где-то неподалеку. Сам подумай, далеко с оружейными ящиками уйдешь? Да и минометы, если помнишь, стебанули быстро. А минометы, точно тебе говорю, немецкие…

– Это я уже слышал, – отмахнулся Купец. – Я тебя спрашиваю, какого хрена мы вокруг этой станции ходим кругами, как коты возле кринки со сметаной?

Митрич на минуту оторвался от развязывания своего альпийского рюкзака и внимательно посмотрел в глаза Демидову.

– Тут за пихтарником шоссе старое, – проговорил он наконец. – По нему давно никто не ездит. Так вот, если по серпантину подниматься, то до станции часа два чапать. А если по моей тропке пойдем, то меньше часа на подъем уйдет. И выйдем мы там, откуда нас никто не ждет. Понял теперь, зачем я вас по склонам уже сутки таскаю?

Демидов скривил губы, но ничего говорить не стал. Некоторое время все молча перекусывали. Слышался только легкий скрежет лезвий ножей о стенки и днища консервных банок.

– Слушай-ка, Митрич, – неожиданно обратился к старику Локис, тщательно пряча пустую консервную банку под валун и вытирая нож, – а что ты об этом Карагоеве вообще знаешь?

– А тебе зачем? – вопросом на вопрос ответил старик, тщательно выскребая хлебной корочкой остатки консервированной каши с мясом.

– Да я так понял, что он тебя тоже узнал…

– А меня тут все знают, – отозвался старик, стрельнув из-под кустистых бровей взглядом в сторону Володи. Локису даже показалось, что в глазах у Митрича в этот момент была неприязнь и даже злость.

– Я же сказал, – проворчал Митрич, – что он – никчемный человечишка. Бандит. У него руки не по локоть, а по самые плечи в крови. Да и потом, его все равно надо было ликвидировать. Или вы собирались таскать его за собой по горам? Или, того смешней, – отпустили бы с миром?

– Никто его отпускать не собирался… – попытался вступиться за приятеля Демидов, но старик не дал ему договорить.

– Вот тогда и молчите, – сурово прервал он капитана. – Распустили нюни. Тоже мне разведчики! Если бы мы в войну так воевали, ни в жисть не победили бы немца… Ладно, хорош трепаться, двигаться надо. До темноты следует успеть к станции выйти…

Он было направился к пихтовому лесу, черневшему на склоне, но в этот момент раздался встревоженный голос Сани Ефимова:

– Командир, подойди сюда!..

– Что там у тебя? – недовольно проговорил Купец, подходя к радисту. Саня использовал каждую свободную минуту, чтобы пошарить в эфире при помощи своих компьютерных программ, некоторые из которых он разрабатывал лично.

– Купа, станция оживилась, – торопливо доложил Ефимов. – Я до этого несколько раз прощупывал эфир, все было тихо. Они молчали, на связь ни с кем не выходили… А тут оживились.

– И что это значит? – непонимающе посмотрел на Ефимова Демидов.

– Все, что угодно, – признался Саня, роясь в своем РД. – Я сейчас попробую прослушать. Не знаю только, что из этого получится.

Ефимов достал таблетку-наушник на длинном шнуре. Вставив его в какой-то разъем, он с сосредоточенным видом принялся щелкать на клавиатуре, морща при этом лоб и шевеля губами.

– Нет, командир, – проговорил он наконец. – Ничего не получается. Пеленг есть, но разговор послушать не удается. Скорее всего, у них степень секретности не больше пятидесяти сантиметров.

– В каком смысле?

– Ну, провод, по которому идет разговор, – начал объяснять Саня, собирая свою аппаратуру, – полностью засекречен, и только на шнуре перед трубкой секретность снимается, поэтому можно свободно говорить. Понимаешь?

– Ни фига, – честно признался Купец. – Но объяснять некогда, собирайся и выходим… Эй, Шико, ты чего? Уснул на ходу, что ли?

Лицо Ефимова и в самом деле стало напряженным. Он смотрел на монитор ноутбука, словно увидел на нем предсказания своей судьбы. Потом опять принялся щелкать клавишами, что-то бормоча под нос, снова подсоединил наушники.

– Слушай, ты можешь объяснить, в чем дело? – начиная закипать, прошипел Демидов, оглядываясь на стоявших в стороне разведчиков, которые терпеливо ждали. Нервничал почему-то только Митрич.

– Спокойно, командир, – быстро ответил Саня, прижимая таблетку наушника указательным пальцем. – Я спутниковый телефон пеленганул! Может, что интересное услышим.

Купец покорно опустился рядом с Ефимовым на землю, предварительно сделав знак остальным, чтобы они взяли под охрану место связи. Разведчики мгновенно рассыпались, заняв круговое дозорное положение.

Ефимов продолжал слушать эфир, изредка что-то подправляя на клавиатуре.

– Есть, – прошептал он, – связь устойчивая.

– Что там?.. – Демидов почувствовал, что от напряжения у него слегка задрожало левое веко. Сейчас от того, что удастся подслушать, зависело очень многое, в том числе и выполнение задания. – Дай-ка сюда, – он нетерпеливо отобрал наушник у радиста и вставил его себе в ухо.

– Хорошо, Телефонист, дорогой, – услышал он голос с характерным кавказским акцентом. – Я тебя понял. Значит, говоришь, что они пошли к «Двум быкам»? Я их там встречу… Хорошо, до связи…

– Вай, подожди, Отец! – почти на грани истерики закричал Телефонист. – Они опять прорезались!!! Совсем рядом где-то, точнее сказать не могу, их только что засекли…

Внезапно в наушнике все смолкло. Демидов удивленно посмотрел на радиста, который торопливо щелкал клавиатурой.

– Что за хрень? – возмутился Купец, вынимая наушник. – Ты что наделал, чудовище?!

– Нас запеленговали, – скупо ответил Шико. – Только что. Слабовато ребята работают. Я уже минут тридцать в эфире вишу…