— Кто она, эта Яронега?

— Обычная княжна… Хотя теперь уже не уверен, — мужчина пожал плечами.

Альвийка опустила голову:

— Хранителями иногда бывают самые обычные, ничем неприметные люди. Порой это и есть лучшая защита. Кто будет искать нечто ценное у тощей, слабой девчонки?

— Только тот, кто точно знает, что оно у неё, — отозвался Володарович.

Нимфириель согласно кивнула.

— Кто ищет?.. Что ищет?.. Одни вопросы.

Колдун слушал её в пол-уха, перебирая в памяти всё, что знал о Яронеге. Они были знакомы с детства. Не то чтобы дружили, но Радомир как отпрыск знатного рода часто бывал при дворе князя Земислава и видел его дочь. Из-за большой разницы в возрасте общались они мало. Общих друзей не было, да и были ли они вообще у Яронеги?.. Во время встреч на праздниках и приёмах Володарович ограничивался несколькими дежурными фразами. Он не помнил, чтобы когда-нибудь встретил княжну, гуляющую в городе или блуждающую по базару в поисках дорогих безделушек и бабских притираний с благовониями. Молодому мужчине Яронега казалась простоватой и какой-то неживой. Тихая, с приклеенной вежливой улыбкой, всегда в окружении нянек, никогда не нарушающая правила — одним словом, скучная и предсказуемая, как блины на Масленицу.

— Отец Яронеги — тарс, а мать не из наших. Если я не ошибаюсь, княгиня Гаяна была из сколотов, — волхв посмотрел на альвийку.

— Сколотов?

— Или паралатов. Их по-разному называют.

Нимфириель ненадолго задумалась и покачала головой:

— Не знаю, пока ничего в голову не приходит.

Девушка вернулась в конец обоза. Радомир помолчал, наблюдая за маленьким пыльным вихрем, в котором прятался полевой дедок, потом кликнул Волина:

— Ты куда запропастился?

Дядька хитро глянул на волхва:

— Да мы с Каменом всё гадали: какая зверюга копыта отбросила?

— Что?

— Вы с Нимушкой так мирно беседовали!.. Вот Камен уверен, что сдох дикий бык, никак не меньше.

Володарович только усмехнулся. Тем временем торговый обоз приблизился к перепутью. Полевой дедок замер на краю поля и подождал колдуна.

— Пора прощаться, молодой волхв. Тут через пару вёрст стоит мельница. Там переночуете, — и заверил подозрительного мужчину. — Я знаю тамошнего мельника: он болтать не будет, только хорошо заплатите.

— Что хранит княжна Яронега? — Радомир попробовал взять внезапностью.

Полевик испуганно заозирался по сторонам, подтверждая догадки волхва, и затеребил соломенную бороду.

— Не спрашивай то, что я не могу открыть тебе.

— Тогда скажи, кто охотится за нами?

— Чародей, — не стал скрывать хозяин поля. — Он умеет ворожить, как и ты.

Мужчина прищурился:

— Я знаю его?

— Не думаю, он нездешний. Издалече пришёл.

— Специально за этой вещью?

Дедок замялся, торопливо кивнул и, схватив очередной гостинец, исчез с глаз.

Они действительно вскоре доехали до мельницы. Корнила с Углешей быстро договорились о постое с её хозяином — высоким крепким мужиком. Посоветовавшись с Володаровичем, купцы решили продолжить путь утром. Тем более начался сильный дождь. Капли барабанили по крыше дома, по деревянным сходням. На ветру тоскливо скрипело мельничное колесо, и жалостливо рыкала корова в хлеву. А обозники наслаждались нежданным отдыхом.

Удостоверившись, что княжна устроилась на новом месте, Радомир вышел на крыльцо. На последней ступеньке сидели Волин и альвийка. Девушка что-то шепнула старому тарсу и быстро ушла под хмурым взглядом колдуна. Володарович присел рядом с дядькой и посмотрел на серое, беспросветное небо.

— Хорошо, что пошёл дождь. Он смоет наши следы.

Волин усмехнулся:

— Минуту назад Нимушка сказала то же самое.

— Что за дурацкое имя! Откуда вы его взяли? — тарс недовольно глянул на товарища.

— Я слышал, как девочка из деревни называла так видунью. Всё лучше, чем на синдарине, ломая себе язык, — пояснил дядька.

— Всё равно имя дурацкое, и сама она дура дурой.

Володарович стрельнул взглядом в сторону, куда ушла девушка. Волин усмехнулся, недоверчиво покачав головой.

— Странные вы враги, Радомир. Вроде, как ненавидите друг друга. А если что приключится, уверен, станете спину друг другу прикрывать.

Волхв насмешливо фыркнул:

— Это вряд ли. У нас со Ставром и видуньей — договор. Вот и приходится терпеть её подле себя, — Володарович глубоко вздохнул. — Сейчас у нас одна цель: ни я, ни она не хотим новой войны. Альвийка участвовала в последней и на своей шкуре почувствовала, что это такое, а я хорошо представляю, что ждёт меня в случае поражения. Пока мы можем что-то сделать для мира в Черногорье, мы делаем… Наши счёты с видуньей давние: что было, то было. Этого уже не исправить. Только мстить. А говорят, холодная месть самая приятная на вкус!

Тарский дядька посмотрел на волхва:

— Радомир, заклятые враги вообще ни о чём не договариваются. Если уж вы способны договориться и прожить бок о бок седмицу, не думая об убийстве, то значит, не всё так безнадёжно!

— Не для меня, Волин, — горько усмехнулся мужчина, поднимаясь со сходней, — не будет мне покоя, пока не отомщу за отца.

— А если Нимушка действительно не убивала Володара?

Дядька вздрогнул под взбешённым взглядом Радомира.

— Что?! … Эта сучка и тебя на свою сторону перетянула?

— Никто никуда меня не перетягивал, — успел крикнуть вдогонку Волин и обречённо махнул рукой.

Володарович, круша всё на своём пути, ломанулся в лес. С потревоженных ветвей на мужчину ручьями стекала вода, но он, казалось, не замечал этого. По венам бежала жидкая ярость, разъедающая внутренности. Не в силах поверить, что и дядька Волин на стороне альвийки, волхв в бессильной злости саданул кулаком по шершавому стволу сосны. Боль немного отрезвила. Тарс слизнул выступившую кровь и провёл дрожащей рукой по влажным волосам. Дрожал от возмущения и гнева! На Волина, что тот поверил. На эту суку за то, что она сделала. На себя потому, что вёлся на видунью. И не в красоте дело!.. С альвийкой можно было и поговорить, и пошутить, не боясь нарваться на обычные бабские ужимки и стрельбу глазками. Когда румянец на всё лицо выдавал далеко не девичьи мысли и желания!

В то же время Радомир понимал дядьку: видунье легко было поверить. За всю эту проклятую поездку он сам привык-притерпелся к ней, несмотря на ненависть. Порой, забываясь, Володарович мог совершенно спокойно говорить с девушкой, а принимая решение, незаметно следил за её реакцией: кивнёт, соглашаясь с ним, или нахмурится?.. Что уж говорить о других?!