Володарович упёрся руками в бока:

— Что не поделили, голуби мои?

Божай скоса глянул на маг’ярца:

— Этот болотник снасильничал Тишку.

Камен заслонил своего соплеменника.

— Не было такого.

— Ты почём знаешь?

Волин шикнул на разошедшегося Божая:

— Это непустяковое обвинение.

Понятное дело, никто никого за это убивать не собирался, но начистить рыло руки ох как чесались! Радомир сурово глянул на Цедеду:

— А ты чего молчишь? Было что али нет?

— Не вашего ума дело, — маг’ярец вскинул голову.

— Ага! А я что говорил?! — продолжал бушевать Божай.

— Цыц! — волхв оглянулся. — А где жертва-то, защитничек? Что-то я не вижу зарёванную Тишку.

Мужчины, не оценив его иронию, уже и в самом деле собрались искать несчастную женщину, но Радомир, выругавшись сквозь зубы, остановил их:

— Сам поговорю, нечего бабу срамотить. Она и так только что от ветра не шарахается. Тут стойте.

Володарович подошёл к повозке, где сидела перепуганная Тишка. Купцы о чём-то шептались с взволнованной Цветой, из своего шатра выглядывала княжна с няньками. Лицо Тишки полыхало, губы дрожали. Колдун с облегчением заметил, что слёз нет, и сел рядом.

Всё это время охранники нетерпеливо топтались на поляне, испепеляя друг друга свирепыми взглядами. Напряжение витало в воздухе, поэтому волхв не стал задерживаться. Вернулся быстро, покусывая только что сорванную травинку. Мужчина задержал взгляд на только что явившейся альвийке и остановился перед притихшими дружинниками.

— Никто Тишку не обижал. Так что расходитесь с миром, — тарс недовольно глянул на Цедеду. — А ты тоже хорош: нашёл время за бабой ухлёстывать…

Маг’ярец виновато потупился. Радомир тяжело выдохнул:

— Иди к ней, дурень! — и рыкнул остальным. — А вы спать!.. Правдоборцы!

Под его тяжёлым взглядом мужчины быстро разошлись: тарсы в одну сторону, маг’ярцы — в другую. Волхв ещё немного постоял с дядьками и тоже пошёл спать. Хмыкнул, заметив Цедеду и Тишку, сидящих рядышком. Когда только успели полюбиться? И ох как же не вовремя всё это!

Радомир устало прикрыл глаза и уже сквозь полудрёму заметил видунью, укладывающуюся с другой стороны от костра.

Нимфириель проснулась резко, рывком, в сознание царили тьма и холод. Альвийка замерла, чувствуя непонятное шевеление на груди. Приоткрыла глаза и, вскрикнув, стряхнула живой комок на землю. Крыса недовольно пискнула, что-то схватила и скрылась в темноте. Только дёрнулась высокая трава. Девушка испуганно провела по груди, нащупала огрызки льняной тесьмы, на которой висел соколиный глаз. Уже предчувствуя, что её ждёт, видунья закричала:

— Колдун!!!

Радомир подхватился и спросонок непонимающе уставился на альвийку. Рядом закопошились остальные. Камен вскочил, опасливо озираясь вокруг. Волин с мечом сначала кинулся на подозрительный шум, а потом непонимающе уставился на девушку, которая ползала на коленях и ощупывала траву.

— Крыса… Она украла амулет, — тихо сказала видунья.

И резко выдохнула, чувствуя чужое вторжение в разум. Внутри всё заледенело, сковывая волю и желание сопротивляться. Нимфириель в отчаянии глянула на тарса.

— Не давайте мне ничего видеть!

Девушка уткнулась в ладони, успев заметить метнувшуюся к ней тень. Радомир прижал рыжую голову к своей груди, шепнув остальным:

— Ни звука! Ищите крысу и амулет!

Волхв видел, как люди бегают по кустам и понимал, что это бесполезно. Ночью искать крысу в лесу!? Глупее задания не придумаешь, даже если бы захотел. Тарс прошептал заклинание, пытаясь высветить хотя бы амулет, заряжённый его магией. Золотистый отблеск полыхнул в саженях тридцати от стоянки и потух. Радомир, стиснув зубы, держал альвийку. Девушка била его по спине, пытаясь вырваться. Подчиняясь чужой воле, Нимфириель до смерти хотела посмотреть, что происходит за её спиной. Володарович сжал руки крепче и сдавленно охнул, чувствуя болезненный укус на груди. Он почти придушил видунью в своих железных «объятьях».

— Борись, идиотка! — шипел мужчина. — Сопротивляйся!

Рядом пробежал Пересвет, растерянно разводя руками. Радомир прищурился, потом свистнул, привлекая внимание Волина. Дядька тут же метнулся к волхву. Володарович пихнул ему в руки извивающуюся девушку, предусмотрительно накрыв её голову плащом:

— Держите что есть силы! Не давайте видеть вас. Это чародей смотрит её глазами.

— А если не удержим?

— Убейте! — тихо велел колдун, отходя в сторону.

Дядька вытаращился на него, но больше ничего не сказал и вместе с подоспевшим Пелгом держал альвийку. А та рычала от бессилия, царапала дружинникам руки, ломая ногти.

То, что произошло потом, ошеломило всех. Радомир помчался в сторону леса, на бегу сбрасывая одежду. Обозные бабы ахнули, когда мужчина остался полностью голым. Вытянув руки вперёд, волхв упал на землю. Но коснулись травы не ладони, а лапы, и теперь по мокрой траве нёсся чёрный волк. Волин тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. А когда открыл глаза, не увидел ни волка, ни человека.

— Что это было? — выдохнул Пелг неестественно тонким голосом.

— Цыц! — дядька кивнул на затихшую видунью.

Камен велел Жуню сменить Пелга, дал тому напиться и коротко напомнил, что Радомир не купец, а волхв, причём волхв высокого порядка. А для них менять человеческий облик на звериный было обычным делом.

Минуло уже больше часа. Нимфириель, вся всклоченная, с растрёпанными волосами, была зажата между Пелгом и Жунем. Перепуганная княжна вздрагивала от каждого стона альвийки, но не решалась подойти ближе, чем на две сажени. Волин прохаживался рядом, потирая покусанную руку. Девушка словно озверела, постепенно переходя от просьб к угрозам. Чего только не наслушался Пелг за это время! От некоторых предложений альвийки его до сих пор бросало в краску. Дядька угрюмо шикнул на него: мол, не будь дураком! Ясно же, что это ни видунья, а чародей говорит. Жунь тревожно глянул на старого дружинника:

— Я взмок… Весь в поту… Девка из рук выскальзывает.

Волин понимающе кивнул и сменил Жуня:

— Ополоснись.

На верёвки они больше не полагались, после того, как альвийка, шепча незнакомые заклинания, превратила добротные путы в труху.

Подошёл Камен и кивком указал на белеющий вдалеке силуэт. Волин облегчённо выдохнул: наконец-то вернулся Радомир! Волхв шёл весь мокрый, с прилипшими к плечам и рукам травинками, землёй и ещё непонятно чем. На теле ни капли лишнего жира, только мышцы перекатывались под серебристой в лунном свете кожей. Тёмная дорожка волос сбегала по груди вниз. Володаровича, похоже, совсем не беспокоила собственная нагота. Или он ещё до конца не осознал, что сменил животный облик на человеческий. Мужчина спокойно прошёл мимо застывших поварих. Впрочем, те честно старались не приглядываться, торопливо покинув поляну. Нянька Сияна закрыла рукой глаза княжне и задёрнула полог. Остальные смотрели на лицо волхва, перемазанное кровью. Радомир быстро подошёл к взъерошенной альвийке и накрутил на руку амулет. Нимфириель зашипела, словно от боли. Когда Володарович завязал последний узелок, девушка уже повисла безжизненным кулем на руках Пелга.