— Ты испачкала лицо.

И прежде чем она смогла остановить его, он нагнулся к ней и коснулся рукой ее щеки.

Ей хотелось, чтобы так было всегда. Он прикасался к ее щеке, смотрел в ее глаза, обнимал ее одной рукой… Будто она действительно что-то значила для него, будто он заботился о ней и хотел ее защитить, потому что… любил ее.

Она порывисто прильнула к нему, но он отпрянул назад.

«Что со мной происходит?» — мрачно спросил себя Илиос. Он чувствовал себя так, будто в его кожу влез какой-то другой человек. И этот незнакомец хочет полностью им овладеть? Он хочет отдать свою жизнь Лиззи Верхэм? И думает прежде всего о том, как защитить ее? Но почему?

Потому что это было в его собственных интересах — защищать ее. Ему было это выгодно, между прочим.

В деревне, похоже, никто не пострадал от землетрясения. Жизнь вернулась в свое прежнее русло, люди вернулись к своим делам, а рабочие стали расчищать дорогу, заваленную камнями.

— С тобой все в порядке? — спросил Илиос Лиззи.

— Да, спасибо тебе.

О да, он отгораживался от нее — отвергал ее благодарность, отвергал любые теплые чувства между ними и, конечно, отвергал ее физически. Он не хотел ни эмоциональной, ни физической близости с нею.

— В старинные времена считалось, что землетрясение — это гнев богов, — сказал Илиос несколько минут спустя, открывая для нее дверцу машины. — А теперь мы строим дома такой конструкции, что их не могут разрушить подземные толчки.

Лиззи чувствовала себя очень усталой. Странно, но ведь целый день она практически ничего не делала. Лишь погуляла по городу, осматривая достопримечательности, да посидела в красивом саду, примыкавшем к гостиной Илиоса. Сдержав зевок, она попыталась сделать вид, что наслаждается приемом, который ей, как супруге Илиоса, надлежало посетить. Целью этого мероприятия было убедить правительство Греции поддержать строительный бизнес в стране. Илиос Манос, как глава крупной международной корпорации, естественно, был в центре внимания. Он извинился перед Лиззи, когда оставил ее ненадолго, чтобы переговорить с одним очень влиятельным партнером.

«Я здесь не единственная жена, оставшаяся в одиночестве с бокалом в руках», — признала Лиззи, оглядывая изысканный банкетный зал отеля, где был устроен прием. Вот только в ее бокале всего лишь вода. Пить шампанское Лиззи себе запретила, пока она замужем за Илиосом.

Одна из присутствовавших дам взглянула на нее с улыбкой, и Лиззи, узнав в ней женщину, с которой познакомилась на открытии картинной галереи, с облегчением направилась к ней. Лиззи теперь была в курсе того, как одеваются в светском обществе в Фессалониках, поэтому наряд ее был тщательно продуман: элегантное платье из желтого шелка, драгоценности. Илиос должен был поддерживать свое реноме, между прочим, и не только ради себя. От него зависели те, кто работал на «Манос констракшн», и от этого зависел успех бизнеса. Вид прекрасно одетой и ухоженной жены свидетельствовал о том, что у ее мужа есть вкус и деньги, а эти ценности были значимы для всех бизнесменов.

Пробираясь сквозь толпу, Лиззи не заметила кузена Илиоса, которому была представлена в самом начале приема. Он возник перед ней неожиданно, перегородив ей дорогу. Сердце Лиззи упало.

— Итак, — с отвратительной усмешкой произнес Тино, — у меня появилась возможность поговорить с моей новоиспеченной невесткой с глазу на глаз, без Илиоса.

При этих словах взгляд Тино скользнул по ее груди, сдержанно прикрытой вырезом ее шелкового платья, которая ни в коей мере не выглядела вызывающе. Тем не менее взгляд кузена пробудил в Лиззи желание прикрыть рукой свою грудь, защитить свое тело от этих наглых глаз.

Коренастый, со слишком хорошо знакомыми пронзительными черными глазами, Тино Манос был тем человеком, который сразу не понравился Лиззи. Наконец она поняла, почему Илиос так резко оборвал ее, когда она заикнулась о том, что им с Тино надо бы наладить дружеские отношения.

— Примите мои поздравления! Вам удалось заполучить Илиоса! Должно быть, вы имеете что-то особенное, что заставило его отказаться от своей свободы, которую он клялся никому не отдавать?

Лиззи всеми силами старалась не показать, насколько отвратительными были для нее его грязные намеки насчет того, почему Илиос женился на ней. Взгляд Тино и звук его голоса вызвали у нее физическое неприятие. И Лиззи испытала огромное облегчение, когда услышала рядом с собой голос Илиоса.

— Да, Тино, есть, и это «что-то» — моя любовь, — спокойно произнес он.

Лиззи не надо было притворяться, когда она повернулась к своему мужу и взглянула на него с великой благодарностью.

— Любовь? Но ты клялся, что ты никогда никого не полюбишь! — Тино был похож на злобного пса, который был готов вцепиться в кого-нибудь зубами мертвой хваткой.

— Так и было, — согласился Илиос, — пока я не встретил Лиззи.

Повернувшись, он взглянул ей в глаза, улыбнулся с нежностью и взял ее за руку.

— И ты женился на ней так поспешно, что даже никого не пригласил на свадьбу.

Тино что-то заподозрил? Рука Лиззи задрожала, и она посмотрела на Илиоса таким взглядом, что он сразу понял ее страх.

— Я просто не хотел ее терять, — ответил Илиос, улыбнувшись ей. — И хочу, чтобы она оставалась со мной всегда. — С этими словами он наклонился и поцеловал Лиззи.

Она была потрясена. Конечно, Илиос играет перед своим кузеном, но все же… Ее губы, отвечая на его поцелуй, стали мягкими и призывными. Совершенно непроизвольно она сжала его руку и прильнула к нему. Все ее тело пылало любовью к нему, жаждало его.

— Интересно, как вы познакомились? — Голос Тино вторгся в ее сознание, словно непрошеный гость, и Лиззи мгновенно вспомнила о своей роли — роли фиктивной жены.

Ведь за это ей были заплачены деньги. Она просто вообразила себе на миг, что Илиос действительно любит ее, что он сейчас сказал правду, что поцелуй его был настоящим, искренним…

— Нас свела судьба, Тино, — ответил Илиос своему кузену. — А теперь ты нас простишь?..

Обняв Лиззи за талию, Илиос увел ее в сторону, к Ариадне Константинос — к той женщине, которая приветливо улыбалась Лиззи.

Приехав домой, Илиос открыл свой ноутбук. Как всегда, его ждала срочная работа, а работа, как он обнаружил еще много лет назад, являлась для него панацеей от всех бед. Она облегчала боль, была надежным и проверенным другом, его ближайшим союзником в борьбе против всех человеческих слабостей и чувств. Работа помогала ему в трудные моменты, поддерживала его, и Илиос знал, что стоит ему лишь взглянуть на экран компьютера — и все мысли о Лиззи Верхэм мгновенно улетучатся.

Но сейчас этого не произошло. Как ни старался он сконцентрироваться на экране, перед глазами его стоял образ Лиззи.