попала на принудку. Но через два года с учёта меня сняли и вот до недавних пор об этом не вспоминали. Я выучился, работу хорошую нашёл.

Он осёкся, вспомнив, что сам минуту назад говорил, что получает мало. И всё же, это была работа на заводе.

— Может, не очень прибыльную работу, — объяснил он. — Но всё же на стабильную. На заводе. Я учился вечерами, чтобы меня огнеупорщиком устроили.

— Понимаю, — закивал Герман. — Место не далось вам легко.

— Да! Именно! У меня не было шанса учиться очно. Некому было меня содержать. Ну, после того как маму... Её ж забрали, когда мне шестнадцать было. А на мне ещё брат младший остался. Виталик.

Артур вспомнил вчерашний разговор с Виталиком по телефону и помрачнел.

— Не все в этой жизни рождаются с серебряной ложкой во рту, понимаю, — вздохнул Герман, прерывая затянувшуюся паузу.

— С ложкой? В смысле?

— Это такое выражение. Родиться с серебряной ложкой во рту — значит, родиться в хорошей, обеспеченной семье и ни в чём не нуждаться.

— А, ясно. Да, такого не было. Да.

— А где ваш отец?

— Отец? Погиб на войне в пятьдесят третьем. Ну как... Пропал без вести, так говорили. Но ведь понятно, что погиб. Так что остались мы с братом у мамки одни. А потом она стала выступать против «Закона о сне», участвовала в митингах... Сперва-то её с работы нормальной попёрли, а потом, со временем, и в психушку положили.

— Такое было время, — сказал Герман. — Неспокойное. Война тяжело ударила по стране. Точнее, тому, что от неё осталось. Вот и последствия разгребать было непросто...

— Это тоже какое-то выражение? — не понял Артур. — Что это значит — «тому, что от неё осталось»?

— А... — Герман озадаченно посмотрел на Артура. — Точно ведь... Какое у вас образование, напомните?

— Полное среднее, восемь классов школы.

— Общеобразовательной, так?

— Всё верно. А что такое?

— Да нет, ничего. Просто... Нет, ничего.

Герман улыбнулся и отвернулся. Артура озадачили его слова, но он не решался задать ещё вопрос, ведь собеседник явно дал понять, что разговор его больше не интересует.

— А вот и наши доктора идут! — обрадовался Герман.

В холл зашли вчерашний врач из приёмного покоя и две медсестры.

— Здравствуйте, Герман Вадимович! — улыбнулся врач. — Как ваше здоровьице?

— Это вы мне скажите, — улыбнулся тот в ответ.

— По обследованиям — всё прекрасно! Как чувствуете себя?

— Ничего, ничего. Наконец-то нашёл для себя собеседника.

Врач окинул Артура неприязненным взглядом и снова повернулся к Герману.

— Как хотите дальше лечиться: ещё у нас полежать, или амбулаторно?

— На дому, конечно! — засмеялся Герман. — Тут совсем тоска. Ко мне ведь будет приходить врач на дом?

— Конечно, конечно! — закивал доктор. — И врач, и массажист, и инструктор по лечебной физкультуре. Всё будет!

— Тогда давайте выписываться. А то сил уже моих нет.

— Торопитесь служить родному городу?

— Ещё бы!

Они оба рассмеялись, после чего Герман перебрался в кресло-каталку, доставленную медсестрой, и его увезли. Врач зашагал за ним.

— А что со мной? — окликнул его Артур. — Доктор!

— Потом, — бросил тот.

— Мне нужна хотя бы одежда!

Врач ничего не ответил, и Артур встал и направился за ним.

— Куда это вы? — с раздражением оглянулся врач.

Улыбки на его лице и в помине не было.

— Я же сказал, мне нужна одежда, — с нажимом сказал Артур.

Ему припомнилось поведение врача в приёмном покое. Как ночью, так и вечером, когда бригадир пытал Артура, чтобы тот отказался от заявления в полицию.

— Что это вы, в самом деле, — с укором сказал Герман. — У молодого человека нет одежды, его привезли явно после какого-то несчастного случая. Неужели вы не найдёте, во что его одеть?

— Если подумать, наверное... — Голос у врача, когда он отвечал Герману, становился очень вежливым, даже елейным.

— Поищите, поищите. Вы подождите, Артур, — обратился к нему Герман. — Я лично прослежу, чтобы вам всё выдали. Подождите.

— Спасибо, — ответил Артур и вернулся на кресло в холле.

Идти куда-то он не решался. В палате, кроме капсул, были лишь голые стены, так что Артур остался в холле. Медсестра шуршала чем-то за стойкой поста, не обращая на пациента внимания. Он сидел так, потеряв счёт времени, пока не заныла спина. Встал, походил по коридору, и тут заметил приближающуюся медсестру со стопкой одежды.

— Вам велено передать.

С этими словами она сунула в руки Артуру одежду, отвернулась и быстро зашагала прочь. Одеждой оказалась клетчатая пижама, уже не новая, но Артур был рад и такой. Всё же лучше, чем ходить в одних трусах. Кроме того, в пижаму были завёрнуты плоские тапки на тонкой подошве. Лишь когда ноги оказались в обуви, Артур понял, что пол был довольно прохладный.

Не зная, что делать дальше, Артур подошёл к медсестре на посту:

— А что мне делать дальше?

— Ждать, — коротко ответила та, не поднимая головы.

— Как долго?

— Не знаю. Доктор скажет.

Артур продолжил бродить по коридору. Никого больше он не встретил. Двери во многие палаты были приоткрыты, и Артур заметил, что большинство капсул пустовало. Те же, что были заняты, так и не открылись за последующую пару часов.

Наконец, к Артуру подошла медсестра и пригласила его идти за ней. Артур решил, что его хотят отвести к врачу. Не задавая вопросов, он прошёл к лифту, и они стали спускаться. Лишь когда они оказались в приёмном покое, Артур понял, что вели его совсем не ко врачу.

— Меня отправляют домой? — спросил он у молчавшей до того медсестры.

— Нет. Ждите здесь.

Она скрылась в одном из кабинетов, и вскоре к Артуру подошли два амбала в оранжевой форме скорой помощи.

— Поедемте, — сказал один из них.

— Куда? — упавшим голосом спросил Артур.

— В больницу.

— Так я ведь и так... в больнице.

— В другую. Поедемте, поедемте.

Артур поплёлся на выход. Снаружи ждала машина «Скорой помощи».

— Но я не понимаю, — снова спросил Артур, — куда меня хотят везти? Со мной что-то не то?

— Доктор всё объяснит, когда приедем. Залезайте в машину.

Артур