— Да брось! Мы Катю целый день не видели! И вообще, когда мы в последний раз ходили куда-то?

— В понедельник...

— Давно! — перебила Настя. — Ты что, хочешь, чтобы я зачахла дома?

Глебу не нравилось в посещении пиццерии всё, от увеличения кредита, который нужно было, напротив, сокращать, ведь они планировали ребёнка, до, собственно, самой пиццы, от которой Настя пухла, как на дрожжах. Худышкой она никогда не была, но любовь к мучному в последнее время превратила её пышные формы в свисающие складки. Настя уже почти догнала Катю в размере живота, и Глебу, который втайне мечтал, что его жена когда-нибудь похудеет, это не нравилось. К тому же, он знал, что во время беременности её разнесёт ещё больше, и оттого начинал психовать.

Но сейчас, услышав категоричный тон жены, он решил не спорить. Шагая позади, он смотрел на бёдра жены и её подруги, и думал, что широкие и обвислые задницы его давно уже не возбуждают. И что Настя была права, говоря, что он мечтает сходить к проституткам. Глеб мечтал об этом, но слишком боялся гнева жены, чтобы решиться на измену. Ничто другое, кроме этого страха, его не удерживало.

Встреча в пиццерии прошла весело. Девушки заказали себе пива и выпили уже по три литра, когда Глеб стал намекать, что пора бы закругляться.

— Ты опять душнишь! — взорвалась Настя. — Как ты меня достал! Бесишь!

— Настя, но ведь нам утром на работу, — робко возразил тот.

— Сама знаю!

— Но ты пьёшь!

— А тебе завидно, что ли? Я совсем немного выпила!

— Уже порядочно...

— Ну ты душнила, конечно...

Катя выскользнула из-за столика и пошла в туалет. Ссоры супругов ей порядком надоели. Настя ей нравилась, она была милой и смешной, а Глеб, действительно, душным и толстым. Подруга не раз ей жаловалась, что муж слишком много ест, что секс превращается для неё в пытку, когда он сверху, и что она давно бы уже ушла от него, но боится остаться одна. Иногда она рассказывала Кате про мужчин, которые ей нравятся, и с которыми она не прочь бы провести вечерок-другой, но каждый раз на самом интересном месте разговора поблизости появлялся Глеб, и Настя резко меняла тему.

Выйдя из кабинки, Катя столкнулась у раковин с подругой.

— Ну как вы, помирились? — спросила Катя.

— Ещё чего! — фыркнула та. — И не подумаю. Козлина, блин. Он меня попрекать лишним весом вздумал, представь?

— Этот жирдяй?!

— Да!

— Тебя?!

— Меня! Меня, блин! Да он счастлив должен быть, что я вообще в его сторону посмотрела! Я тут лучшие годы своей жизни на него трачу, а он... А он...

Вдруг Настя разрыдалась. Катя, уже вошедшая в азарт осуждения мужиков, вдруг растерялась. Потом обняла подругу и стала утешать:

— Да ты нисколечки не толстая...

— Толстая!

— Нет. Это он так сказал. Ну, потому что вы поссорились. Он так на самом деле не думает.

— Думает!

— Нет, не думает. Конечно, не думает! Ты вон какая красавица! Это я толстая, а ты — ни капельки!

— Ты не толстая! Это я толстая!

— Нет, ты не толстая. Посмотри на меня! Ну, посмотри! А? Вот это я толстая. А ты — вон какая. Дюймовочка!

Настя рассмеялась сквозь слёзы, и Катя почувствовала, что и сама расплакалась. Снова обняв подругу, она стала гладить её по волосам.

— Сейчас выйдем из туалета, и помиритесь, — продолжила Катя.

— Не помиримся, — уже спокойнее, без надрыва, возразила подруга.

— Помиритесь, помиритесь...

— Нет! Он к шлюхам поехал!

— В смысле? — оторопела Катя.

— Сказал, что пойдёт в релакс-клуб, раз я не могу похудеть.

— Вот козлина...

Теперь Катя разозлилась. Алкоголь в крови распалял её, ей захотелось ударить Глеба, обидевшего её любимую подругу.

— Слушай, да он, наверное, никуда не ушёл, — предприняла она отчаянную попытку успокоить Настю.

— Ушёл! Я сама видела!

— Да он, наверное, вышел, и снова вернулся. Давай сейчас приведём себя в порядок и вернёмся за столик. Говорю тебе, он никуда не пошёл. У него кишка тонка!

— Так-то да, — задумчиво сказала Настя. — Он ссыкун. И душнила.

— И я про то же! Там он!

— А он мне такой нужен, скажи?

Катя задумалась. Она знала, что это был вопрос с подвохом. Как на него ни отвечай, в итоге всё равно окажется, что дал неправильный совет, из-за которого кто-то пострадал.

— Это ты сама решай, нужен он тебе или нет, — ответила она, поворачиваясь к раковине. — Но ты не спеши с ним расставаться. Мало ли чего...

— Мало ли... чего? — не поняла подруга.

— Ну... Вдруг не найдёшь никого лучше.

— То есть, ты тоже считаешь, что я жирная?

— Нет! — Катя выпучила глаза и прижала руки к сердцу. — Нет, конечно! Я не о том! Ты кого угодно сможешь получить!

— Тогда почему это я не должна с ним расставаться? Почему это я никого лучше не найду?

Настя глянула на себя в зеркало и приосанилась.

— Найдёшь, конечно! — закивала Катя. — На тебя все мужики слюной капают!

— А что? Может, и капают.

Настя повернулась к зеркалу одним боком, другим, разглядывая свою фигуру. Провела руками по бокам и бёдрам.

— Может, и капают... — задумчиво повторила она.

— Да ты реально всем нравишься! — Катя бесстыдно врала, отдавая себе в этом отчёт и не в силах остановиться. — Если захочешь, то прямо сейчас себе кого-нибудь и найдёшь!

— Найду, — кивнула Настя.

Она вытерла слёзы и потёкшую тушь, запустила пальцы в волосы.

— А я, кажется, ничего такая, — улыбнулась она. — И правда...

— Да ты красотка!

— А пошли в клуб?

— Куда? — растерялась Катя.

— В клуб. Потанцуем, ещё выпьем. Мужиков подцепим.

Катя замялась. Обычно в это время она уже отправлялась спать, чтобы снизить кредит на своём счету, но в этот раз ситуация была неординарная. Не каждый день приходится вытаскивать подругу из депрессии.

— Ну... — протянула она, соображая.

— Что, из-за Артура своего сомневаешься? — усмехнулась Настя.

Катя удивилась:

— При чём тут Артур?

— Ну, вы же типа, встречаетесь? Или просто трахаетесь?

— Ну, это... Это трудно...

— Да нафига он