удивительный. Сидит себе спокойный, дружелюбный, светлый. И не скажешь, что инквизитор, которого боятся маги. Он будущий король, но такой семейный.

Удивительно, как Адальхарт подпустил меня так близко, попаданку, чужую женщину. Но сейчас я совсем не ощущала себя чужой под задумчивыми взглядами, которыми то и дело обводил меня дракон.

— Вот это да... — протянула Маргари. — Я не знала, что ты так умеешь. Как будто не рисунок, а настоящий!

— Что там у вас? — заинтересовался наш дракон, убрал с колен кота и подошёл.

— У нас тут ты, — проговорила я довольно, чуть отойдя, чтобы Роберт посмотрел.

Я написала его портрет. Дракон в синем с золотом мундире с чёрным котом на коленях торжественно восседает в светлом кресле. Особенно мне понравилось, как получилось его лицо. Роберт тепло улыбался на портрете.

Я видела пару раз такую его улыбку, она сильно запечатлелась в памяти и, вот, проявилась на холсте.

— это нравится мне больше, чем то, что было в ванной, — хмыкнул он.

— А что было в ванной? — посмотрела на нас обоих Маргари.

— Да так, немножко практики.

— А можно посмотреть? — Маргари сделала шаг в сторону ванной комнаты.

— Нет, там уже ничего нет, — рыкнул Роберт, удержав сестру за руку.

— Точно нет? — расширила глаза я.

— Убрал только что...

Я облегчённо выдохнула.

— НУ вот. — расстроилась девушка. — Валери, а меня так же можешь нарисовать? — проговорила она, глядя на портрет Роберта.

— Легко, садись в кресло. Можешь взять Светлячка.

Адальхарт обвёл нас задумчивым взглядом.

— Пока развлекаетесь, девочки, я закончу дела в кабинете. Скоро вернусь, дорогая.

Роберт коснулся моего локтя и склонился поцеловать в щёку. Я приняла поцелуй под сверлящим взглядом Маргари и попыталась улыбнуться. Вышло натянуто. Притворяться так неловко. Не то, что мне неприятны поцелуи, но знать, что они наиграны.. Я так не хочу.

— Я всё равно не верю тебе, Валери, — проговорила Маргари, когда Роберт ушёл.

— Что опять не так? — лениво проговорила я, увлечённая созданием эскиза. Штрих вправо, влево.

Оттенить подол платья, добавить объёма волосам.

Маргари сидела неподвижно, как кукла, и двигала только губами.

— В то, что Роберт простил тебя и любит, верю, а в то, что ты хоть чуточку любишь его, нет, —

проговорила она.

— С чего такие выводы?

— Роберт целует тебя и обнимает, а ты его не целуешь и не обнимаешь — очевидно же, —

хмыкнула чуткая наблюдательница.

— Я скромная, — решила оправдаться.

— Ну да, видела я твою скромность. Ты целовалась с лордом Эскортом, когда он приезжал к тебе в академию. Не стеснялась.

— Теперь в моей жизни есть только Роберт. Навсегда. Не ищи подвоха, Маргари, — я пристально поглядела на девушку, голос прозвучал твёрдо, без малейших сомнений.

Да их и не было. Этот мужчина захватил сердце, заполнил все мысли. Только он один, и привязка тут ни при чём. Кажется, я по-настоящему влюблена, но предложить мне ему совершенно нечего.

Я не принцесса, мамой его детям не стану, да и вообще сколько жить мне осталось — неизвестно.

Юная дознавательница приоткрыла губки, удивлённая моим словам, приподняла плечики и слегка сгорбилась.

— Выпрямись, Маргари, я же тебя рисую, — деловито проговорила я, делая мазки по холсту.

— Моя мама всегда обнимала отца, когда он приходил домой, — проговорила девушка. —

Целовала в обе щеки, была очень ласкова... Хотя я плохо помню маму, мне было шесть, когда не стало родителей. Но как она любила папу, точно помню...

Маргари сделалась задумчива и замолчала, поглаживая кота.

— Ладно, я дам тебе шанс, Валери. Уж больно красиво ты Роберта нарисовала.

— Ты тоже хорошо вышла, иди посмотри.

Маргари подбежала и заулыбалась, глядя на портрет.

— Какая прелесть, всё так точно, платье, котик. Даже лицо мне прихорошила. Красиво! Но только почему я не улыбаюсь, как Роберт?

— В следующий раз, когда будешь позировать, улыбайся. Откуда же мне знать, какая у тебя улыбка!

— А ещё нарисуешь? Обещаю, буду улыбаться!

— Завтра, — раздался голос Роберта с порога. — Сейчас пора спать.

Глава 37

Роберт устало расстегнул мундир, входя в мою спальню, и Маргари отправилась к выходу.

— Доброй ночи, — пожелала она нам обоим.

Роберт поцеловал сестру в лоб и пожелал доброй ночи в ответ.

Я принялась убирать краски, стараясь не глядеть на дракона. Вот он положил свой мундир на спинку кресла и встал у меня за спиной. Его близость меня нервировала, заставляла дыхание срываться. Сердце быстро колотилось. Сейчас перенервничаю и не усну.

— Почему ты раздеваешься не в своей комнате? — скользнула взглядом по лицу Адальхарта, проходя к столу, чтобы убрать кисти.

Не понравилась мне его хищная строгость и голод в глазах. Уходил в хорошем состоянии духа, вернулся мрачный.

— Фактически тут все комнаты мои. Но сейчас уйду, не беспокойся, — устало проговорил он.

Голос тоже мне не понравился. Тяжёлый, низкий.

— Что-то случилось?

— Король болен, завтра заменяю его на совещании, — признался Адальхарт. — Отпуск отменяется.

— Бедный король. — Моё сердце кольнуло. Его Величество мне нравился. — Он поправится?

— Должен, — кивнул Адальхарт. — Такое уже бывало не раз. Но в последнее время ему плохо бывает особенно часто. Ладно, это не твоя забота. Но, к сожалению, завтра на экзамен ты поедешь без меня. Я приеду к обеду, как освобожусь.

— Надеюсь, меня там не завалят, — я закатила глаза, рассовывая кисточки в петельки на свёртке.

— Я тоже на это надеюсь. Моя жена должна показать себя хорошо.

— Я постараюсь сделать всё, чтобы не подвести тебя, — буркнула я, перейдя к тюбикам с красками.

Роберт заиграл желваками и протяжно выдохнул.

Давно хотела расспросить дракона о моём теле, и кажется лучшего момента не будет.

— Как там состояние моего тела, ты же в курсе?

Сердце замерло от волнения в ожидании ответа.

— В курсе, — кивнул Адальхарт, подойдя ближе. — Всё под контролем, ты стабильна, как говорят у вас в мире. Но всё время спишь, чтобы тело не испытывало боли.

— Прогноз не меняется?

— Нет.

Я вздрогнула, отвернулась от Роберта и принялась укладывать краски. Адальхарт шагнул ещё ближе, нас больше почти ничего не отделяло. Я почувствовала спиной тепло его тела. Жаркое беспокойное