хочу, чтобы он уходил. Хочу броситься к нему. Дать ему понять, что Кейд не угроза.

— Нико…

Он уходит, закрывая дверь с тихим щелчком.

У этого холодного ублюдка даже не хватило приличия захлопнуть дверь, как подобает демону.

Глава 11

Нико

Я опираюсь на стену, глядя на сообщение Данте, злобно жуя жевательную резинку без сахара и чертовски желая покурить. В последний раз у меня была такая сильная тяга к никотину три года назад, сразу после того, как я решил бросить. Даже перед самыми кровавыми битвами я не испытывал такого чертового стресса.

Данте: Он федерал, Нико. Специальный агент Куинн. Работает под прикрытием на мафию.

Ебаная правда. Софи мне не соврала. Я знал, что так оно и есть, но, черт возьми, часть меня чертовски хотела, чтобы она солгала.

По правде говоря, я уже заподозрил, что с этим ублюдком Кейдом что-то не так, как только услышал, что он пытается настроить Софи против меня. Но это! Сколько сюрпризов припасено у этой женщины?

Я помню выражение ее глаз, когда ответил на звонок Пьетро. Данте звонил мне всю ночь. Он отправил это сообщение несколько часов назад, но я был слишком занят Софи и ее семьей, чтобы прочитать его. Но Пьетро я не мог игнорировать, потому что его солдаты дежурили на этом самом месте. Его снайперы находились здесь и наблюдали на расстоянии.

Ужас скручивает мой живот, когда я набираю номер Данте, все еще чертовски надеясь, что он перепутал информацию, хотя знаю, что вряд ли он ошибется в таких вещах.

— Ты пропал с радаров на целых два часа, fratello30? — тянет он, как только берет трубку. — Просто дай разрешение, и люди Пьетро избавятся от него.

— Прямо сейчас? — задаю я глупый вопрос.

Молчание Данте говорит мне, что он задумался. Он хорошо меня знает, и мой стиль — без колебаний устранять любые предполагаемые угрозы, а потом уже разбираться с последствиями. И обычным провалом может быть огромный ущерб, например, пожар или взрыв.

— Fratello, мы уже потеряли драгоценное время, пытаясь связаться с тобой. Человек Пьетро прямо сейчас следит за Куинном, а также он получил команду «режим ожидания», чтобы разобраться с его сытыми друзьями — если они решат навестить его сегодня вечером.

Почему эти люди так чертовски эффективны? Я совершил незапланированную поездку, а они не только окружили это место, но и приготовились к кровавой бане.

Когда я молчу, Данте продолжает.

— Я слышал, что это старое здание с незаконными перегрузками в сети. Опасность пожара и катастрофа ждут своего часа. Одного должно хватить.

Одного взрыва, он имеет в виду.

Ебать.

Я слышу крики и стоны, сопровождающие события Грязной ночи, пьяное шарканье по двору и споры в коридоре. Софи где-то здесь. Может быть, проводит время с отцом, которого не видела четыре года.

Или хихикает с Кейдом, черт возьми, Куинном.

— Человек Пьетро говорит, что там какая-то шумная тусовка, — настаивает Данте, как будто чувствуя мое колебание. — Похоже, это идеальный момент.

— Да.

Публичная оргия кажется идеальным прикрытием, которое нам нужно использовать. Точно так же, как и для федералов, которых Кейд мог бы предупредить, чтобы случайно «проверить», из-за чего весь этот шум, который может закончиться моим арестом на территории Чикаго.

Я всегда могу разобраться с местными полицейскими, но не с чертовыми федералами. Особенно здесь, на Западном побережье.

— Нико, что за пауза?

Голос Данте тихий и настойчивый. Допрос. Он не понимает моих колебаний, учитывая масштабы угрозы.

Я стараюсь не думать об этом.

— Все нормально. Скажите людям Пьетро, чтобы они были наготове. Как только я выйду, можете приступать.

— Мило. И сколько времени понадобится, чтобы надеть штаны?

Теперь, когда мы вернулись к обычному разговору, его тон снова стал расслабленным и игривым.

— Пять минут, максимум десять.

— Потрясающе.

— И Данте?

— Sì, fratello?

— Не оставляй свидетелей. Не задавай вопросов, — говорю я, уже чувствуя пламя пожизненно ада, на который я обрекаю себя, облизывающего мои ноги.

— Понял.

* * *

Восемь часов спустя я уже в воздухе, направляюсь обратно в Чикаго, все еще глядя на свой ответ на последнее сообщение Данте, тот же самый ответ, который я отправлял на все остальные шесть сообщений, которые он мне прислал.

Нико: Подожди.

Софи сидит напротив меня, снова одетая в строгую юбку и заправленную в нее рубашку, ее волосы собраны в строгий пучок, янтарные глаза обижены и злы. По крайней мере, я уверен, что именно так они будут выглядеть, если она удостоит меня взглядом. Не то что мне нужно их видеть, эти глаза — причина, по которой я до сих пор не подал сигнал. Причина, по которой я вчера не смог покинуть клуб. И причина, по которой Кейд Куинн все еще жив.

Софи Келлан — причина того, что нет новостей о случайном взрыве, потрясшем сонный городок округа Сан-Диего.

Одно дело — вести войну с мафией, во время которой один или два невинных человека попадают под перекрестный огонь. Совсем другое — уничтожить целый клуб МС, пытаясь прикрыть убийство одного федерального агента.

И все потому, что я бы не взялся за это дело и не убил бы эту надоедливую женщину.

Как только капитан дает предупреждение о посадке и Софи чувствует вибрацию своего телефона и отвечает, говоря медленно. Даже ее голос приглушен. Как будто воробушек вернулся в клетку, а женщина, которая разваливалась подо мной несколько часов назад, исчезла.

— Ты можешь делать записи на свободное время, Ева, я вернусь на день раньше, чем планировала.

Нет, ты не вернешься.

Она нервно постукивает ногой, глядя в окно и продолжая говорить. Она выглядит как женщина, очистившая свое прошлое.

Прошлое, вплетенное в ее сущность и вытатуированное на ее коже. Я смотрю на повязку на ее руке, которую она держит под другой, как будто прячет. В Гармонии она позволила своим инстинктам управлять ею. Что-то мне подсказывает, что она спрятала ту версию себя под нынешним фасадом.

Мы не сказали друг другу ни слова, кроме того момента, когда я написал ей, чтобы она ждала меня на взлетной полосе. Часть меня надеялась, что она этого не сделает, зная, что если она сядет на этот рейс, это будет последнее, что она когда-либо сделает.

Закончив разговор, она прячет телефон в сумочку, а затем снова смотрит в окно самолета, как делала все это время.

Наконец, когда самолет приземляется, она смотрит на меня.

— Прости, Нико. Это была ужасная ошибка. Мне вообще не следовало