Очень большая, глупая часть меня хочет сесть рядом с ним. Хорошо, эта часть меня хочет забраться прямо на него. Этот человек может быть засранцем, но он также Адонис, в котором гораздо больше человечности, чем он, возможно, думает.

Но как рассудительная женщина, я сажусь в свое эргономичное кресло на безопасном, профессиональном расстоянии, в то время как Джордж хлопает крыльями, как будто собирается взлететь, а затем снова сует клюв в воду на глубину восьми дюймов.

Мне слишком любопытно его высказывание, поэтому я спрашиваю:

— Ты говоришь, что тебе нравится Мэгс. Это потому, что ты обычно предпочитаешь, чтобы ваши женщины были жесткими? Женщин, которых вам не придется защищать?

— Мой мир может быть опасным, так что да, стойкость — всегда привлекательная черта, — заявляет он. — Но это не имеет ничего общего с женщинами, которых я трахаю.

Засранец.

Мне хочется огрызнуться, потому что это заявление напоминает о неразборчивом сексе с безымянными женщинами. Что меня чертовски раздражает.

Есть так много дополнительных вопросов, которые я хочу ему задать. Например, где он спрятал придурка, когда дал мне столь необходимый физический выход для вины, боли и любых других запутанных эмоций, которые я чувствовала в Гармонии.

Когда он забинтовал мою руку, потому что я порезала ее по собственной прихоти.

Когда он выбил из меня весь дневной свет, а затем отпустил, к неверию своих людей.

Когда он прислал машину, чтобы отвезти меня домой, потому что высадил меня в глуши.

Но я закрыла рот, ожидая, пока он заговорит. В конце концов, это его сеанс.

— Тебе звонила Мария, — говорит Нико в тишине.

Дерьмо. Может ли эта женщина сохранить хоть что-то в секрете?

— Да, — спокойно отвечаю я. — Она хотела убедиться, что я все еще дышу.

Он кивает так, будто это неудивительно.

— И ты сказала ей, что она должна делать именно то, что я говорил, — заявляет он, хотя его тон слегка вопросительный, как будто он не может до конца поверить, что я это сказала.

Женщина, вероятно, дословно передала Нико весь разговор.

— Более или менее.

— Зачем ты это сделала, Софи? Ты испугалась?

Я сажусь на стул, расслабив плечи, и выгибаю бровь.

— Выглядит так, будто я тебя боюсь?

Он посмеивается, но в этом звуке мало веселья.

— Нет, не похоже. Так почему же ты посоветовала ей довериться мне?

— Потому что, хотя это не вписывается в мою «идеальную черно-белую новую жизнь», — огрызаюсь я, бросая ему в ответ его слова, потому что меня все еще обижает этот комментарий, — Я считаю, что у такого человека, как ты, больше шансов защитить Марию и ее дочь, чем у WITSEC32.

Он смотрит на меня, но на его лице нет удовлетворенного выражения.

— Думаешь, ты знаешь меня, Софи Келлан?

Верно. Ему не нравится, когда я показываю, что так легко его считываю. Очень жаль. Что ж, тогда ему следует перестать со мной разговаривать.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Нико Вителли.

— Я собирался убить тебя, — бормочет он, внимательно следя за моей реакцией. — Ты это знала?

— Да, в самолете, — говорю я с притворным видом скуки. — По крайней мере, ты так думал.

— Ты не смогла бы остановить меня, — тихо говорит он.

Я пожимаю плечами.

— Может быть, и нет, но мне и не нужно было, Нико. Ты никогда не собирался нажать на курок.

— Уверена?

— Скажи мне, что я ошибаюсь, — говорю я, встречаясь с ним взглядом.

Его глаза смотрят вдаль, а челюсти крепко сжимаются.

— Нет, — признает он. — Я не смог бы довести это до конца.

Я киваю, удовлетворенная.

Он качает головой, как будто злится на меня.

— Это плохо.

— На самом деле, должна сказать, с моей точки зрения, это не плохо, потому что я все еще дышу, понимаешь?

— Я совершал гораздо худшие поступки, чем закапывание потенциальной угрозы в землю. И я всегда делал то, что нужно было. Но тут я облажался, — говорит он резким тоном.

Хм, здесь он не просто в противоречии, он зол, кажется, на меня.

Я сажусь прямо на стуле.

— Я ни с кем не трахалась, Нико. Это не я вломилась в твой офис. Я не приглашала тебя поехать со мной домой. Это все сделал ты. И если тебе не нравится исход событий? Ну, это твоя проблема.

И тут меня осенило, почему он здесь — какую проблему он хочет, чтобы решила я.

— Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, как отключить это чувство, — говорю я, медленно покачивая головой.

Он этого не отрицает.

— Нико, здесь нет кнопки, на которую можно нажать, или крана, который можно повернуть. Тебя это волнует, и ты ненавидишь это. И боишься.

— Я не…

— Да, тебе нравится, — огрызаюсь я, перебивая его. — Тебе понравилась умная установка Друидов-Жнецов и то, как они доминируют в Гармонии, подобно тому, как ты в Чикаго. Ты восхищался Фениксом, Ризом и Рэйзером. «Грязная ночь» была похожа на один из твоих клубов, хотя и с более грубым оттенком. Ты привык к изысканным спиртным напиткам, Нико, но Гармония похожа на тот терпкий, нефильтрованный эль, который пленяет тебя своим насыщенным очарованием.

— Прекрасно, женщина! — признает он. — Мне не все равно, и я хочу избавиться от этого. Но это не потому, что я боюсь, а потому, что это нужно отключить, Софи. В моем мире….

— Я знаю твой мир, Нико, — снова вмешиваюсь я. — И знаешь, что? Я так же знаю мир моего отца. Он ничуть не менее хитер и безжалостен, чем твой, но он не ищет врагов на каждом шагу, особенно, если люди не принадлежат его миру. Ты жалуешься на мою «идеальную черно-белую жизнь», но, похоже, пытаешься втиснуть все свои конечности в свою собственную, крохотную и серую.

Он внезапно встает и пересекает пространство между нами, напоминая мне, насколько он больше, как он возвышается надо мной, когда я встаю, не говоря уже о том, когда я сижу.

— Я хотел бы наказать тебя за то, как ты со мной разговариваешь.

Дрожь пробегает по спине, но мне не холодно — это жарко, обжигающе. Он заставляет меня мечтать о его рельефной груди и идеально прорисованном прессе под костюмом. Я практически чувствую твердую длину его члена под своей рукой и дразнящий пирсинг, который мне так и не удалось увидеть.

Он склоняется надо мной, опираясь одной рукой на подлокотник кресла, его лицо находится в нескольких дюймах от моего, а глаза скользят по моему телу вверх-вниз.

— Вместо этого я хочу тебя еще больше