– Сам знаю, – резко ответил на это Артур, поднимаясь со скамьи. – Увидимся завтра.

* * *

Как и говорил Первый лорд, единственная дорога до северного поместья Греев, по которой можно было пробраться незамеченным, проходила через бедные кварталы недалеко от городской стены. Артура здесь не знали – для многих он был просто именем, которое носил человек, раздававший беднякам деньги и иногда – работу. Прикрываясь благотворительностью, Артуру удалось отвести на первое время подозрения лордов-советников от своей семьи, но он хорошо понимал, что продлится это недолго – ровно до того самого момента, когда Совет поймет, кто настроил против них бедняков. И, когда это время все же настало, ему пришлось бросить семью и прятаться.

Сомнения, которые он высказал Первому лорду, одолевали его не первый день. Война вот-вот начнется, и люди – бедняки – пойдут за ним. Точнее – за его идеями. Не так давно Артур прошелся по всем шести лагерям мятежников и остался незамеченным. Только их главари знали его в лицо, но и этого достаточно. Оружие, припасы исправно поставлялись в эти лагеря, люди обживали старые карантинные кварталы. Полиция даже и не пыталась теперь выселить их оттуда – это хорошо.

А вот баррикады и бронежилеты полиции, которые увидел Артур во время своей прогулки по лагерям, – это плохо. Полицию нужно смять быстро – за несколько дней. Так же быстро собрать все лагеря в центре Города, у вокзала, а после – захватить Храм. И все – власть в его руках.

Артура немного беспокоило ополчение, которое лорды собирали на юге, – существовала крошечная возможность, что их возьмут в тиски с севера и юга, если полиция начнет наступление со стороны Храма, а ополчение вовремя придет ему на помощь со стороны южных станций. Артур прекрасно понимал, что лорды делают ставку на бедняков, которые не выживают попрошайничеством и не живут у стены.

На тех, кто имеет за душой несколько грошей.

На тех, кто свободен от поручительств.

Такие люди не захотят перемен, они будут отстаивать свое право не меняться. Право оказаться в расщепителе и сгореть ради всего Города по приказу Совета.

Хорошо, что Артур отправил своих людей, чтобы отрезвить ополченцев. Нужно поднять мятеж и там, чтобы ополчение перестало быть угрозой.

Во всех этих рассуждениях и спорах, которые Артур чаще всего вел с самим собой, его раздражало одно слово. «Расщепитель».

Чем бы ни закончилась эта война с лордами, это восстание нищих, расщепитель продолжит работу. А значит, корабли, о которых два года назад он услышал от Первого лорда, остаются единственным верным решением.

Так не лучше ли действительно все бросить сейчас и отправить шесть лагерей на север, к тем кораблям? Несомненно, за ними пойдут и остальные.

Может быть, и правда не нужна эта война?

Нет, одергивал сам себя Артур, – война нужна, чтобы уничтожить Совет и лордов, которые помешались на своей власти. У них есть ключи от дороги к кораблям, а значит, они просто не хотят нас выпускать отсюда. Они никогда не согласятся улететь отсюда потому, что потеряют все. Нужно воевать. И когда не станет лордов, Артур поведет выживших на старую Землю, спасет людей от расщепителя.

Второе слово, в глубине души вызывавшее беспокойство, – «выжившие».

Но это война, и по-другому не будет.

Двумя кварталами южнее того места, где Артур встретил Первого лорда, он снова пересек парк и оказался в богатых кварталах, у особняка Греев.

Калитка черного входа – единственная возможность преодолеть неприступный забор – оказалась не заперта. Это Васильев проверил в первую очередь, когда только пришел к дому. Минут через двадцать, едва от парадного входа отъехали нагруженные вещами электромобили, увозившие домашнюю утварь в южное имение Греев, окно на втором этаже серого здания распахнулось настежь.

Едва это произошло, Артур ужом скользнул за калитку, плотно ее притворив за собой. Отыскал лестницу, оставленную в условленном заранее месте среди кустов и, приставив ее к стене дома, точно под открывшимся немного ранее окном, полез наверх.

Перемахнув через подоконник, Артур оказался в комнате, в глубине которой стояла Маргарет Грей и строго смотрела на своего любовника.

– Ты знаешь, как сложно было убедить Ирвина, нашего дворецкого, что увезти в последнюю очередь ключи отца вместе с тяжелой мебелью – это хорошая идея? – спросила она.

На ней было надето серое домашнее платье, простое, без узоров; длинные русые волосы собраны на затылке в тугой узел. Обеими руками Маргарет прижимала к себе маленький кувшин. Стройная, высокая девушка двадцати семи лет – острым взглядом серых глаз полтора года назад она приковала Артура Васильева к себе и с тех пор не отпускала.

– Но тебе же это удалось? – спросил Артур, все еще сидя на подоконнике.

– Иначе бы я не позвала тебя. – Марго поежилась, поставила кувшин на столик рядом с собой и накинула на плечи платок, который до этого висел на ее локтях. – Спускайся уже и прикрой окно. В доме никого нет.

Васильев легко спрыгнул на пол и с силой так захлопнул окно, что зазвенели стекла. Виновато посмотрев на Марго, быстрым шагом обогнул диван, возникший на его пути, и, оказавшись рядом с девушкой, обнял ее.

– Ну что, пойдем? – спросил он, когда объятия распались.

– Вот так сразу?

– Марго, это важно, – нахмурившись, ответил Васильев.

– Ладно уж. – Маргарет кивнула и первой вышла из комнаты.

Дом был удивительно пуст – не было на стенах картин и гобеленов, не теснились вазы в нишах, шторы не закрывали собой пыльные окна; наружная серость, скрытая до поры мебелью, коврами и гобеленами, годами словно проникавшая сквозь стены внутрь дома, расползлась пятнами плесени по углам, затаилась между скрипучих половиц.

– Все бегут на юг из-за тебя, – сказала Маргарет. – Смешно, правда. Ты еще ничего не сделал, но десяток наших знакомых уже забаррикадировались в южных имениях.

– Было бы неплохо, если бы и Совет разбежался сам, – ответил на это Артур.

Этот дом, мрачный и пустой, был ему неприятен. Он был здесь несколько раз в прошлом, когда они с Марго только познакомились, лорд Грей не был настроен против него, а восстание только зарождалось. Сейчас этот дом стоял голым перед Артуром, и от этого ему было неудобно.

– Сколько лет усадьбе?

– Этой? – Марго в задумчивости остановилась. – Этот дом принадлежал еще Карлу Грею, помнишь такого? А до него – последнему королю Георгу. Впрочем, как и наше южное имение. Вот уж действительно королевское приданое. Когда перееду сюда – перекрашу его в зеленый цвет.

– Какое приданое? Ты о чем? – Почуяв неладное, Васильев сделал несколько шагов вперед и схватил девушку за руку повыше локтя, но она вывернулась.

– Совет не может тебя выследить и поймать – об этом даже я слышала. Но все равно тебе нужно быть осторожным и прятаться еще лучше – нас с тобой видели месяц назад в парке. Оказывается, тебя тогда чудом не схватили. Теперь отец выдает меня замуж. – Она продолжила идти, не оглядываясь на него.