К тому же, как представители принимающей стороны, а также существа, так или иначе стоящие выше большинства «гостей», Руйгу могли ходить в толпе с гордо поднятой головой. Им все уступали дорогу, всюду пускали без очереди, давали огромные скидки.

По крайней мере пока ситуация в ратуше главной арены, которая на ближайшие сто дней должна была стать, по сути, самым важным местом во всех Великих Душах, оставалась относительно мирной, на самой главной арене Руйгу были бесспорной элитой.

И не только из-за статуса, на самом деле. Фактическая мощь Руйгу, даже слабейших из них, все ещё находилась в верхних позициях топа сильнейших всех Великих Душ.

Меня, на самом деле, это всегда, с одной стороны, удивляло, и с другой — забавляло. Мировая система Содружества была единственной во всем мировом сверхскоплении, где существовал настолько колоссальный разрыв сил между уровнями.

Майигу, только обретший Сущность, был примерно на уровне Магистра первой стадии. Майигу Высшей Сущности, то есть доведший её до возможного совершенства — на уровне третьей-четвертой стадии, в зависимости от обстоятельств. Высший Майигу, получившийся в результате экстремальной накачки его тела энергией от убийств других Майигу — четвертая-пятая стадии.

А мощь Руйгу кратно превосходила мощь даже Магистров десятой стадии и была сравнима с могуществом Мудрецов.

Это было проклятьем Содружества, блокировавшим для выходцев из него возможность серьёзного влияния на другие скопления, но также и благословением, обеспечивавшим Содружеству мощь, для подавления которой остальным скоплениям сейчас пришлось отправить значительную часть своих гегемонов на фестиваль.

И даже так, хотя в сражении пятидесяти шести сильнейших «гостей» фестиваля против одного лишь Содружества победа скорее всего окажется на стороне первых, это определённо не будет тотальная доминация.

В Великих Душах, разумеется, существовал негласный рейтинг силы скоплений. Довольно условный, некоторые позиции сильно плавали, к тому же не стоило забывать о такой штуке как патриотизм. Так что полноценно полагаться на него не стоило.

Но сам факт того, что Содружество в этом рейтинге занимало одновременно последнюю и первую позиции в зависимости от того, будет скопление нападать или обороняться, был невероятно показателен.

К сожалению, на этот раз особые свойства Содружества стали причиной появления на этом скоплении огромной мишени для всех остальных скоплений. И Малла была лишь поводом. По факту все остальные хотели просто получить возможность пользоваться «идеальной крепостью» в своих интересах.

Через барьер я прошёл, разумеется, без труда. И также легко прошёл досмотр, поскольку оставил снаружи в принципе все свои пространственные хранилища кроме одного, заполненного исключительно валютой, и досматривать у меня было банально нечего.

Проверок личности же не предполагалось в принципе, видимо ради сохранения инкогнито множества не желавших афишировать своё появление на фестивале гостей. Так что, быстро преодолев все кордоны, я с глубоким вздохом огляделся по сторонам.

Каждый из нескольких сотен тысяч окружавших меня человек был достаточно силен, чтобы уничтожить если не планету, то по крайней мере всю жизнь на ней за несколько приёмов.

И, неожиданно, то, что такими были ВСЕ, то, что все это понимали и то, что восприятие мировой ауры тут не работало и сходу оценить силу стоящего напротив человека было невозможно, привело к очень забавному результату.

Те, кто у себя дома привык ходить с гордо поднятой головой, не глядя под ноги и давя, как тараканов, всех, кому не повезло под эти ноги попасться, здесь превратились в эталоны вежливости и учтивости.

Даже с учётом довольно немаленькой, в триста километров диаметра, территории, на которой, за исключением обслуживающего персонала, находилось всего около полумиллиона человек, на улицах и тем более на площадях то и дело собирались самые настоящие толпы.

А где толпа, там обычно были и давка, и недовольство, и конфликт на почве того, что, условно говоря: «Ты мне на ботинок наступил и не извинился⁈» С учётом статуса присутствующих, по идее даже подобного незначительного повода для многих из них было достаточно, чтобы прикончить наглеца на месте.

Но вместо споров, склок и драк на улицах главной арены фестиваля в общем и целом царила атмосфера благородного британского общества.

«Ох, покорнейше прошу прощения, я вас толкнул!»

«Да ничего страшного, с кем не бывает!»

«И все-таки это была моя вина, позвольте мне искупить её, угостив вас бокальчиком вина!»

«Нет-нет, полно вам, все в порядке!»

«Но я настаиваю!»

«В таком случае давайте поступим следующим образом: с вас вино, а с меня закуска!»

«Отлично, сударь, пойдемте, давеча я приглядел отличный паб!»

«Пойдемте-пойдемте!»

Понятно, что это буквально так никто не разговаривал. Но просто погуляв полчаса по улицам, я стал свидетелем минимум трёх подобных ситуаций, когда двое, случайно сталкиваясь или одновременно решая купить один и тот же товар, вскоре уходили едва ли не под ручку.

Вдвойне забавно было то, что первым же вопросом во всех таких знакомствах было: «Из какого вы скопления?»

За исключением нелюдей Земель Небесного Грома, а также демонов Преисподней и ангелов Райской Лестницы люди во всех мировых скоплениях оставались плюс-минус людьми. С поправкой на разнообразие рас, куда большее, чем на Земле, из-за огромного диапазона климатических условий жизни в разных мирах, разумеется.

Так что просто на вид понять, кто перед тобой, было невозможно. А исследовать чужую ауру, пока твой визави её не выпустил, без восприятия мировой ауры было невозможно.

В условиях, когда сами по себе люди могли попасться на пути совершенно разные и при этом все они были невероятно влиятельными и могущественными персонажами у себя дома, мерилом важности стали сами эти «дома».

Кудесники из Прекрасной Невозможности таким образом оказывались на дне болота социального взаимодействия, а Доминаторы из Абсолютного Домена пользовались почти таким же уважением, что и Руйгу.

Это, конечно, не означало, что люди забывали о потенциально превосходящей их собственную личной силе оппонента. Но осознание принадлежности к одному из сильнейших скоплений все-таки кружило некоторым голову, из-за чего в медово-приторной атмосфере вежливости главной арены фестиваля то и дело образовывались черные дегтярные капельки.

План спасения Мо и остальных предполагал, что я войду на главную арену первым, чтобы, что называется, спрятаться под носом у Байгу. Из-за того, что здесь присутствовали гегемоны со всех Великих Душ, в наглую использовать восприятие мировой ауры не стали бы даже Умса или Понтифик. А без этого поймать меня, снова сменившего лицо, было возможно, только если бы мы буквально столкнулись лбами.

Остальные же должны были прибыть позже, так как им ещё предстояло как-то протащить на территорию главной арены кучу вспомогательных