какая разница, выслушать её или нет? Я решил выслушать, потому что мне было любопытно, а ещё потому что в этом случае она, вероятно, утратит в мой адрес часть своей бдительности. А почему выслушал ты?

— С чего ты взял?.. — начал было он, потирая лоб, но, увидев мой выжидающий взгляд, просто вздохнул и развёл руками. — Потому что это может помочь мне понять, врала ли Маала насчет бункера или нет. Если её предсказание окажется ложным, то это будет значить, что и раньше она могла юлить.

— Понятно, — кивнул я. — И что она тебе предсказала? Что-то насчет тех планов, о которых ты не говоришь даже мне?

Алистер пристально вгляделся в моё лицо, видимо пытаясь понять, говорю я о том, что мне действительно известно, или просто кидаюсь домыслами. Но в конце концов все-таки вздохнул и откинулся на спинку диванчика.

— Она — абсолютно бессовестная сука. Вот так лезть к другим в головы.

— Полностью с тобой согласен. Так что?

— За те пятьсот лет, что тебя не было… я был занят не только «Уроборосом».

— А чем?.. — на моё лицо выползла довольная ухмылка. — Ты наконец-то нашёл кого-то!

— Да, — кивнул Алистер. — Но она умерла.

Собственная ухмылка показалась мне мерзкой на вкус.

— Прости.

— Ничего. Я ведь не говорил. Ты — первый и, надеюсь, единственный, кто об этом узнает.

— Обещаю.

— Спасибо, — он вздохнул. — Она была обычным магом, даже не Магистром, из маленькой страны во владениях Пламенного Кулака.

— Гномиха?

— Полукровка. Наполовину гном, наполовину человек. Мы познакомились совершенно случайно, когда я отправился в столицу владения с деловым предложением от лица «Уробороса» и остановился на полпути, чтобы отдохнуть. Не знаю, как было у тебя с Эллисой, Мо и Арианией, но с ней я сразу почувствовал себя совершенно по-особенному. Однако втягивать её в разборки «Уробороса» и тем более в войну с Маалой я не хотел. Так что я не забрал её с собой и никому ничего о ней не рассказал. Просто стал бывать у неё, и мы наслаждались друг другом во всех смыслах. А потом Гипнос обвинил «Уроборос» в пособничестве предателям и нам пришлось бежать. Я не видел её больше полугода, пока занимался организацией всей этой кутерьмы с Озером и массовым туда переездом. А потом, когда появилось свободное время, все-таки решил привезти её с собой, так как связь со мной уже повесила над её головой меч и мне было бы куда спокойнее, если бы она жила под Озером. Но, когда я добрался до её дома, оказалось, что её уже забрали подчинённые Пламенного Кулака, как-то прознавшего про наши отношения. Он желал поучаствовать в разграблении «Уробороса» и решил, что мне может быть известно о каких-нибудь тайниках, о которых больше никто не знал, а потому взял её в заложники, чтобы меня шантажировать. Но я пропал со всех радаров, а во всеуслышанье объявить, что у него моя любимая, Кулак не мог, так как тогда пришлось бы делиться награбленным. Так что она провела несколько месяцев в плену. Что было потом мне точно неизвестно. То ли Пламенный Кулак потерял терпение, то ли палачи, пытавшиеся вытянуть из неё хоть какую-то информацию обо мне, перестарались, то ли она покончила с собой. Так или иначе, шантажировать меня уже было нечем.

— И ты молчал о таком? — тихо спросил я? — продолжал улыбаться, когда я вернулся? Продолжаешь вместе со мной планировать спасение Мо и остальных?

— Это случилось задолго до твоего возвращения, — грустно вздохнув, пожал плечами Алистер. — Я уже успел вдоволь погоревать, к тому же мёртвых уже не вернуть, в отличие от живых.

— Но ты хочешь мести?

— Конечно!

Вероятно, впервые за все годы нашего знакомства я видел на лице Алистера злобу. Даже не просто злобу, а бешенную, едва сдерживаемую ярость.

С падения «Уробороса» прошло уже почти двести лет и то, что он до сих пор продолжал испытывать такие эмоции, более чем наглядно показывало, насколько была важна для него та женщина.

Я тяжело вздохнул. Я в своей жизни тоже испытывал это чувство, и даже удовлетворил его не единожды. Луарий поплатился за смерть Кассия, а Палем — за гибель Рахиры.

Но Кассий был для меня мудрым учителем и отчасти дедом, наши взаимоотношения основывались на уважении, а никак не на чем-то вроде сыновней почтительности. А Рахиру, чего уж там, я никогда по-настоящему не любил, между нами была в лучшем случае страсть, пусть и окруженная огромным взаимным доверием.

Так что понять, что было на душе у Алистера, потерявшего первую и, возможно, единственную любовь всей жизни, мне было не дано.

Где-то в голове проскочила мысль, что, возможно, уже очень скоро я смогу в полной мере прочувствовать всю палитру эмоций, клокочущую у него в душе. Но я быстро отогнал её прочь. Как бы там ни было, я оставался оптимистом.

Снова сконцентрировал взгляд на Алистере, слегка расфокусировавшийся на воспоминаниях об ушедших.

— И, удачное совпадение, Пламенный Кулак сейчас на фестивале.

— Да.

— Считается, что Пламенный Кулак — один из слабейших, когда дело касается чистой боевой мощи, Мудрецов. Так что я скорее всего смог с ним справиться в бою один на один. Но ты ведь, наверное, хочешь сделать все сам?

— У меня есть мысли на этот счёт, не переживай, — хмыкнул Алистер. — Тебе не нужно ввязываться в мою личную месть, тем более с учётом того, что ты уже пообещал помочь с Маалой. И спасению Мо и остальных я не помешаю, разумеется.

— Ну смотри, — настаивать и лезть, куда не просят, я не собирался. — Кстати насчет Маалы. Что, в итоге, она тебе предсказала?

— Смерть от огня, — развёл он руками.

Я недовольно фыркнул.

— М-да. Нормальное предсказание, плюс-минус. А мне сказала ни к кому не поворачиваться спиной. Как будто в этом может быть что-то новенькое.

— Ну, следуя твоему же совету, не стоит слишком забивать этим голову. Лучше скажи, как ты устроился?

— Нормально, — кивнул я. — У внука Арканы Пе.

Алистер присвистнул.

— Без проблем?

— Насколько возможно. По крайней мере судя по тому, что по мою душу до сих пор не пришли Владыки из клана Карванс.

— Не думаешь, что они могут выжидать чего-нибудь?

— Даже если так, уходить