Когда вывоз трофеев с затопленного корабля был закончен, наберегу появилась упряжка мулов и остановилась возле драгоценной кучи.

— Что это? — спросил капитан Блад, находившийся поблизости.

— От его благородия губернатора, — отвечал негр, погонщикмулов. Чтобы, значит, перевезти всё это.

Капитан Блад был озадачен. Оправившись от удивления, онсказал:

— Весьма обязан, — и распорядился нагружать добычу на мулови везти на край мыса к лодкам, которые должны были доставить сокровища на борт«Арабеллы».

После этого он направился к дому губернатора.

Его пригласили в длинную узкую комнату; на одной из стенпортрет его величества покойного короля Карла II сардонически улыбалсясобственному отражению в зеркале напротив.

В комнате стоял тоже длинный и тоже узкий стол, на которомлежало несколько книг и гитара; в хрустальной чаше благоухали ветки белойакации. Вокруг стола были расставлены стулья чёрного дерева с прямыми спинкамии твёрдыми сиденьями.

Появился губернатор в сопровождении Макартни. Лицогубернатора за ночь словно бы ещё больше вытянулось в длину.

Капитан Блад, с подзорной трубой под мышкой и широкополойшляпой с пышным плюмажем в руке, отвесил низкий поклон.

— Я пришёл проститься с вами, полковник.

— А я только что собирался послать за вами. — Бесцветныеглаза полковника встретили прямой, твёрдый взгляд капитана Блада и убежали всторону. — Мне стало известно о крупных ценностях, снятых вами с разбитогоиспанского судна. Затем я получил сообщение, что вы погрузили эти ценности наборт вашего корабля. Отдаёте ли вы себе отчёт в том, что эти трофеи являютсясобственностью его величества короля?

— Мне это неизвестно, — сказал капитан Блад.

— Вот как? В таком случае ставлю вас об этом в известность.

Капитан Блад, снисходительно улыбаясь, покачал головой.

— Это военная добыча.

— Вот именно. А военные действия велись от имени еговеличества и для защиты колонии его величества.

— Всё правильно, но я-то не состою на службе у еговеличества.

— Когда я, уступив вашему настоянию, согласился нанять вас иваших людей для обороны острова, при этом само собой подразумевалось, что вывременно поступаете на службу его величества.

Капитан Блад с удивлением посмотрел на губернатора;казалось, этот разговор его забавляет.

— Чем вы занимались, сэр, прежде чем получить назначение напост губернатора Подветренных островов? Вы были стряпчим?

— Капитан Блад, вы позволяете себе говорить со мной воскорбительном тоне!

— Не отрицаю, но вы заслужили даже худшего. Так высоизволили меня нанять? Какое великодушие! Что было бы сейчас с вами, не окажия вам эту помощь, которую вы так великодушно от меня приняли?

— Я попрошу вас не уклоняться от темы нашей беседы. —Полковник говорил холодно и чопорно. — Поступив на службу короля Якова, вы темсамым приняли на себя обязательство исполнять действующие в его армии законы.Присвоение вами ценностей с испанского флагманского корабля — это акт разбоя,и, согласно вышеупомянутым законам, вы должны понести за него суровую кару.

Капитан Блад находил, что положение с каждой минутойстановится всё более комичным. Он усмехнулся.

— Мой долг с полной очевидностью требует от меня, чтобы явас арестовал, — продолжал губернатор.

— Но вы, я надеюсь, не собираетесь этого сделать?

— Нет, если вы поспешите воспользоваться моейснисходительностью и уберётесь отсюда без промедления.

— Я уберусь отсюда, как только получу сто шестьдесят тысячреалов сумму, за которую вы меня наняли.

— Вы предпочли получить вознаграждение в другой форме, сэр.И нарушили при этом закон. Наш разговор окончен, капитан Блад!

Блад посмотрел на него прищурившись. Неужели этот человектакой непроходимый дурак? Или он просто бесчестен?

— О, да вам пальца в рот не клади! — Блад рассмеялся. —По-видимому, я должен теперь провести остаток дней, вызволяя из беды английскиеколонии! Но тем не менее я не сойду с этого места, пока не получу свои стошестьдесят тысяч. — Он бросил шляпу на стол, пододвинул себе стул, сел ивытянул ноги. — Жаркая сегодня погодка, полковник, не правда ли?

Глаза полковника гневно сверкнули.

— Капитан Макартни, стража ждёт в галерее. Будьте добрыпозвать её.

— Вы что же, хотите меня арестовать?

— Само собой разумеется, сэр, — угрюмо отвечал полковник. —Это мой священный долг. Я должен был это сделать в ту самую минуту, когда выступили на берег. Ваши поступки доказали мне, что я должен был это сделать,невзирая ни на что! — Он махнул рукой солдату, остановившемуся в дверях. —Капитан Макартни, будьте добры заняться этим.

— О, одну секунду, капитан Макартни! Не спешите так,полковник! Блад поднял руку. — Это равносильно объявлению войны.

Полковник презрительно пожал плечами.

— Можете называть это как угодно. Сие несущественно.

У капитана Блада полностью развеялись всякие сомнения насчётчестности губернатора. Полковник Коуртни был просто круглый дурак и не виделдальше своего носа.

— Наоборот, это весьма существенно. Раз вы объявляете мневойну, значит, будем воевать. И предупреждаю: став вашим противником, я буду квам столь же беспощаден, как, защищая вчера вас, был беспощаден к испанцам.

— Чёрт побери! — воскликнул Макартни. — Мы его держим заглотку, а он, слыхали, как разговаривает!

— Другие тоже пробовали держать меня за глотку, капитанМакартни. Пусть это не слишком вас окрыляет. — Блад улыбнулся, потом добавил: —Большое счастье для вашего острова, что война, которую вы мне объявили, можетзавершиться без кровопролития. В сущности, и сейчас вам должно быть ясно, чтоона уже ведётся, и притом с большим стратегическим перевесом в мою пользу, такчто вам не остаётся ничего другого, как капитулировать.

— Мне это ни в коей мере не ясно, сэр.

— Это лишь потому, что очевидное не сразу бросается вам вглаза. Я прихожу к заключению, что такое свойство, по-видимому, считается у насна родине совершенно не обязательным для губернатора колонии. Минуту терпения,полковник. Я прошу вас отметить, что мой корабль находится вне вашей гавани. Наего борту — две сотни крепких, закалённых в боях матросов, которые с одногомаха уничтожат весь ваш жалкий гарнизон, а сорока моих пушек, которые закакой-нибудь час могут быть переправлены на берег, за глаза хватит, чтобы ещёчерез час от Сент-Джона осталась лишь груда обломков. Мысль о том, что этоанглийская колония, никого не остановит, не надейтесь. Я позволю себе напомнитьвам, что примерно одна треть моих людей — французы, а остальные — такие жеизгои, как я. Они с превеликим удовольствием разграбят этот город, во-первых,потому, что он назван в честь короля, а имя короля всем им ненавистно, иво-вторых, потому, что на Антигуа стоит похозяйничать хотя бы ради золота,которое вы тут нашли.