Остаток дня Лайза провела как всегда. Но археологи все никак не могли успокоиться.

К обеду Лайза почувствовала себя более одинокой, чем обычно. Она не обладала достаточными знаниями, чтобы обсуждать значение находок. У нее не было тесных связей с членами группы. Хотя все они держались достаточно дружелюбно, открытие слишком взволновало их, чтобы они опустились до праздной болтовни. После ужина Лайза решила прогуляться.

Она прошла к загону, сооруженному для коня Туарега. Как здорово было бы оседлать его и проехаться при сияющем лунном свете!

Для нее это было лучшее время дня. Невыносимая жара спадала. До рассветной прохлады еще несколько часов. Она любила ночь.

Все вокруг напоминало ей о Туареге. Тихо вздохнув, Лайза, повернула к палатке. Сейчас она сделает запись в дневнике и пораньше ляжет спать.

Она уже проявила снимки, сделанные в Солуддае, и несколько раз их просмотрела, выбрав те, которые хотела включить в книгу. Больше всего ей нравилась композиция в парке.

А еще фотография Туарега, сделанная в тот день, который они провели вместе.

На следующее утро Лайза была в траншее, когда к ней подбежал один из подсобных рабочих.

— Вас просят к телефону! — задыхаясь, произнес он. — Шейх Туарег аль-Шалдор.

Лайза почти бегом поспешила в палатку, боясь, что он повесит трубку, не дождавшись ответа.

— Алло?

— Это Туарег. Мой дядя хочет в последнюю пятницу августа устроить прощальный обед для членов экспедиции. К. тому времен ведь все будет упаковано, правда?

— Думаю, да. Надо проверить в календаре. — Вот вам и надежда профессора на продление срока раскопок!

— Всем будут забронированы номера в отеле «Люксор», — сказал он.

Лайза знала, что это самый дорогой отель столицы.

— Как мило! А не могли бы вы все это сказать профессору Сандерсу? — спросила она, не понимая, почему Туарег звонит ей.

— Вероятно, но я хотел поговорить с вами.

Лайза села на ближайший табурет и улыбнулась.

— Я рада услышать ваш голос, — ответила она и, закрыв глаза, представила, что он находится рядом. — Вы вернулись в пустыню?

— Я еду туда завтра на несколько дней. Хэм скучает по длительным прогулкам! Чем вы занимались?

— Проявила все фотографии, которые сделала в Солуддае. Кстати, у нас потрясающее открытие! — добавила она.

— Еще одно захоронение?

— Нет, нашли нефритовую фигурку. Профессор считает, что это доказывает связь с шелковым путем.

— Очень важная находка, — задумчиво произнес Туарег.

— Вот и здесь все так говорят! Я ее сфотографировала.

— И вас это тоже очень волнует?

Она тихо засмеялась.

— Я не слишком разбираюсь в этих тонкостях. Подобная находка не принесет мне такой славы, как профессору. Некоторые студенты говорят, что, когда станет известно о находке, ему предложат руководство другими раскопками. Кроме того, для него это престиж и кафедра в университете!

— Но не для вас?

— Я всего лишь фотограф. Еще раз спасибо, что пригласили меня на виллу. Я сделала несколько потрясающих снимков в саду. Может быть, когда-нибудь издам книгу о садах.

— И тоже прославитесь. Когда вы возвращаетесь в Солуддай?

— Вероятно, после того, как приготовимся к отъезду домой, — ответила Лайза, надеясь, что он снова пригласит ее. — Вы будете на празднике, который устраивает ваш дядя?

— Конечно. А потом мы отпразднуем возобновление работ по строительству дамбы.

Она вздохнула. Он придает такое значение новому строительству, а она погрязла в прошлом!

— Лайза...

— Да?

Наступила пауза, потом Туарег просто произнес:

— Берегите себя. Мы увидимся с вами раньше, чем вы вернетесь в Америку!

Повесив трубку, Лайза пожалела, что не смогла ничем заинтересовать его. Как бы часто она ни говорила себе, что между ними ничего не может быть, в глубине ее души все же теплилась надежда.

Два дня спустя к лагерю подъехали три джипа с сотрудниками Национального музея. Лайза, услышав шум, вышла из палатки. Из первой машины вылез министр по памятникам древности. Удивленная его приездом без предупреждения, она подошла поздороваться. Он еле узнал ее.

— Профессор Сандерс здесь?

— В траншее. Я могу вас проводить. Что-то случилось? — спросила она, ведя гостей к траншее.

— Вас это не касается! — отмахнулся министр. В считанные мгновения они дошли до лестницы, спускающейся к нижнему уровню, где производились раскопки.

Недавнее открытие так подогрело энтузиазм археологов, что их рабочий день нередко выходил за рамки, установленные профессором. Сегодня утром к тому времени, когда Лайза встала, они уже были на ногах.

— Профессор Сандерс! — позвала Лайза. Он не был знаком с министром, поэтому она представила их друг другу.

— Я рад, что вы приехали осмотреть место раскопок, — сказал профессор.

— Мы приехали не только за этим. С сегодняшнего дня раскопки официально переходят под мое руководство. Вам с вашей группой нужно собраться и уехать. Мы просим к завтрашнему дню освободить эту территорию, — сказал министр.

— Что? — не понял профессор. — По контракту у нас есть время до конца лета, — потрясенно возразил он.

— Обстоятельства изменились. Мои люди примут у вас дела. Значение этого места возросло, и мы берем его под свой контроль.

— Что же произошло? — спросил профессор.

— Мне стало известно о важной находке — нефритовой статуэтке.

— Мы только предполагаем, что это нефрит. Подлинность еще надо установить.

— Это изменит взгляд на всю историю региона. Раскопки продолжат наши специалисты.

— Но...

— Никаких возражений! И советую вам никому не рассказывать о ваших находках. В надлежащее время мы сделаем эту информацию достоянием всего мира.

Лайза стояла в полном ошеломлении. Ей стало нехорошо. Неужели ее рассказ Туарегу вызвал такие последствия? Профессор вложил в эти раскопки всю свою душу. Нельзя допустить, чтобы его работа была сведена на нет!

Повернувшись, она побежала к рабочей палатке. Не обращая внимания на незнакомцев, пакующих находки, она бросилась к телефону, но, подняв трубку, вспомнила, что не знает номера Туарега.

— Простите, — сказала она, повернувшись к незнакомцам. — Кто-нибудь из вас говорит по-английски?

— Я, — отозвался самый молодой.

— Не могли бы вы помочь мне позвонить?

— Конечно. — Он подошел к ней. — А кому вы хотите звонить?