— А потом?

Его спокойный тон помог ей взять себя в руки и ответить столь же спокойно:

— Казалось, прошла вечность, прежде чем по дороге проехала машина. Она остановилась, меня вытащили и отвезли в больницу, куда за мной приехал отец. У меня была сломана нога. Этой же ноге досталось и в песчаную бурю.

— Вы никогда так и не избавились от своего страха?

— Нет. — Некоторое время они ехали молча.

— А вы видели, как умерла ваша жена? — спросила Лайза. Его мать говорила, что у нее была аневризма.

— Вся семья была в сборе, когда она вскрикнула от боли. Все мгновенно посмотрели на нее, но прежде, чем я успел что-либо сделать, она соскользнула со стула на пол. Когда я подбежал к ней, она уже была мертва.

— Я вам сочувствую.

— А я вам.

Лайзе показалось, что общее горе могло бы сблизить их, но Туарег, похоже, после своего рассказа ушел в себя.

Они подъехали к лагерю, когда уже стемнело. Из рабочей палатки, услышав шум мотора, вышел профессор Сандерс.

— Лайза, мы уже начали беспокоиться о тебе! Ваша светлость, вы можете чем-нибудь помочь нам? — спросил он Туарега.

— Министерство взяло руководство раскопками в свои руки, и я не в силах это изменить. Но Лайза рассказала мне о распоряжении молчать о находках. Вы добивались этих раскопок, вы нашли предметы, представляющие огромный интерес. Вы получите за это вознаграждение. И я должен поговорить с министром. Он не имеет права на фотографии Лайзы.

— Меня интересует не вознаграждение, а те предметы, которые мы еще могли бы найти! Они изменят взгляд на историю этой части мира, — сказал профессор Сандерс.

Туарег вышел из машины и направился к рабочей палатке. Лайза видела, как он исчез внутри, и посмотрела на профессора.

— Простите! Я была уверена, что Туарег сможет все уладить!

— В жизни полно разочарований. Но не все еще потеряно. Я рад, что ты благополучно вернулась. — Он медленно, пошел к своей палатке.

Лайза, сверившись с расписанием работы душа, увидела, что там свободно, и быстро вписала свое имя. Все археологи обсуждали неожиданный поворот событий. Самое лучшее время для того, чтобы быстро вымыться.

Душ в лагере не был похож на настоящий душ. Воду заливали в большие резервуары, уложенные на высоком помосте. Днем ее нагревало солнце, и к вечеру она становилась теплой и приятной.

Лайза взяла полотенце, чистые шорты и рубашку и направилась к душевой кабине.

По дороге ее догнал Туарег.

— Ваши фотографии отобраны, и утром их вернут вам. Я также настоял на негативах. Вам позволено взять копии всех блокнотов. Если вы предпочтете отдать их профессору, это ваше право.

— Ах, спасибо, Туарег! Значит, у него будет полный перечень всего, что было обнаружено за это лето?

Он кивнул.

— Куда вы идете?

— В душ.

— Вот как?

— Там нет водопровода, вода подается из резервуаров наверху. И расположен он на краю лагеря, чтобы обеспечить уединенность.

— Тогда я пойду с вами!

Он что, будет ждать, пока она моется? Когда они дошли до брезентовой душевой палатки, он заглянул внутрь, потом огляделся и спросил:

— Скамейки нет?

— Для чего?

— Для тех, кто ждет.

— У нас есть расписание, и никто не ждет.

— Я буду вас ждать!

При мысли о том, чтобы раздеться и принять душ, когда их будет разделять только тонкий слой брезента, Лайза смутилась. Процесс мытья казался ей очень интимным.

Скрывшись за брезентом, она огляделась. Щелей вроде бы нет. Но Лайза все не решалась раздеться. Однако уже прошло десять минут, и, если кто-нибудь придет, у нее останется совсем немного времени.

Она поспешно разделась, закрепила шланг и шагнула под душ. Теплая вода ласкала кожу. Чтобы намылить голову, она выключила душ.

— Уже закончили? — раздался голос Туарега по ту сторону брезента.

Лайза подскочила.

— Нет, мы не тратим воду попусту! Я намыливаюсь.

— А!

— Я не привыкла... мыться в компании!

До нее донесся его негромкий смех, и она невольно улыбнулась.

— Пикантная подробность, — заметил он.

— Подите прогуляйтесь, — предложила она.

— Я буду неподалеку, — сказал Туарег.

Она напрягла слух, но не могла понять, отошел он или нет.

Наскоро вымывшись и переодевшись в чистую одежду, она вышла из кабины. Поблизости никого не было, значит, он отошел.

Она направилась к палатке, все время ища глазами Туарега, а он стоял в тени и провожал ее взглядом. Что же ему с ней делать? Из-за дяди она уедет не в следующем месяце, а послезавтра!

Он отчаянно боролся с желанием пойти к ней, услышать ее смех, увидеть чарующую улыбку.

Но можно ли вычеркнуть из жизни Нуру и полюбить другую женщину? Эта мысль терзала его.

Сегодня он испугался за Лайзу, представив, как она одна едет по пустыне, где никто не сможет прийти ей на помощь. Если бы у нее лопнула шина или закипел радиатор, она бы оказалась в крайне затруднительном положении. Сколько времени понадобилось бы спасательной команде, чтобы найти ее?

Узнал бы он когда-нибудь о ее смерти? Эта мысль напугала его. Неужели пути назад уже нет?

Время не стояло на месте. До отъезда Лайзы осталось два дня. Через два дня он распрощается с Лайзой Сэлинджер. Она вернется в Сиэтл, а он — в свою пустую виллу.

— Когда лучше всего приехать в Сиэтл? — осведомился он.

— Что?

Она сидела на койке и просматривала фотографии, чтобы убедиться, что министр вернул все. Туарег сидел за столом и наблюдал за ней.

— Какое время года в Сиэтле лучше всего? — повторил он.

— Лето, наверное. Хотя часто идет дождь. Но когда сухо, у нас великолепно. А вы хотите приехать?

— Может быть.

— Должна вам сказать, что к следующему лету я, наверное, уеду оттуда.

Это его поразило.

— Куда?

— Не знаю, но я замечательно провела здесь лето и подумала, не устроиться ли еще в одну экспедицию. Джейми сказала, что можно попасть в группу, едущую в Дамаск.

У нее другая жизнь. И он не вписывается в нее. Она не будет сидеть в своей квартире и ждать его приезда. Туарег встал и прошелся по палатке.

Как потечет жизнь после ее отъезда?

Ему даже не хотелось думать об этом. Может быть, следует серьезно подумать о поездке в Сиэтл до следующего лета?