Возле стеночки стояли две молодые женщины в таких же нарядах, как у меня, только других цветов, и тихонько возбуждённо подхихикивали. Видимо, это и есть наложницы Сама. У Улы была только жена, но её здесь не было. Кора тоже не осталась. Стоило этой егозе завести меня в гостиную, как она тут же ускакала по делам.

— Проходи, Лани, — махнул рукой Ула и указал рукой перед диваном: — Присаживайся.

Я немного напряглась, соображая, куда «присесть». Ни стула, ни места на диванчиках не было.

Пока я сделала пару шагов в направлении мужчин, с диванчика встал учитель и плавно скользнул навстречу. Мужчина оказался на полголовы ниже меня ростом. Цепкими руками, напоминающими лапки хищной птицы, он вцепился в мой локоть и заглянул в лицо снизу вверх, прицокивая языком.

— Необычная. Ну, давай посмотрим, чего ты стоишь. Какой танец твой любимый? Марух, отбивай ритм.

Мальчик начал ловко бить по барабану. Ритм был размеренным и предполагал плавные движения.

Вот честно, вот так вот взять и пуститься в пляс по чьей-то указке для меня оказалось слишком странным. Да и как таковых танцев у драконов не было. Наш танец со стороны другим виделся яростным сражением. Я растерялась.

— Хм, не стесняйся, — по-своему понял учитель и ободряюще улыбнулся. — Ты же хочешь участвовать в Дне Выбора. Мне нужно оценить твои способности. Я не могу неумех допустить во дворец.

Ула тоже поднялся с диванчика и встал с другого бока, успокаивающе поглаживая по плечу.

— Ну, что ты, Лани. Ты так просила, чтобы я одобрил твоё участие, а что сейчас? Хочешь сказать, что я ошибся в тебе? — Ула уговаривал меня, как маленького ребёнка. При этом, совсем не стесняясь, незаметно ущипнул меня за плечо, но у него не получалось. Плотность моей кожи была не такой, как у людей. Я осторожно отстранилась, выпутываясь из цепких рук, отступила в сторону и посмотрела на девушек, которые с интересом рассматривали разворачивающееся перед ними представление.

— Достопочтенный Ула, я не отказываюсь от своих слов. Но, прошу, пусть первыми станцуют девушки. Я успокоюсь. Всё-таки не каждый день мне приходится выступать перед учителем и вами, — произнеся все это, я вежливо поклонилась одному и второму, отступая ещё на шаг.

— Хорошо! — учитель хлопнул в ладони. — Иди, сядь возле Маруха и смотри. Потом повторишь их танец.

Все расселись по своим местам. Мужчины на диванчике. Я на полу возле подростка. Ритм ударов изменился, складываясь в определённую мелодию. Женщины перебежали на центр комнаты и застыли в ломаных позах с поднятыми руками. Два пропущенных такта и они задвигались, плавно перемещаясь по кругу. Их движения были пластичными и диковинными. Бёдра выписывали восьмёрки, руки изгибались волнами, головы тоже беспрестанно двигались. Складывалось впечатление, что в их телах суставы на шарнирах. Это было… необычно. Я могла оценить эстетику, но применить к себе…

Ритм оборвался, и девушки застыли друг напротив друга, всё еще позвякивая маленькими колокольчиками, нашитыми на шелестящих одеждах.

Зрители одобрительно заулюлюками и захлопали в ладоши. Я поддержала. Выступление мне тоже понравилось своей экзотичностью.

— Ну что, Лани, теперь твоё выступление.

И я решилась. Перетекла в вертикальное положение и показала Маруху нужный мне резкий ритм.

Два удара проигрыша, и я без красивых начальных поз стала двигаться по пятачку перед диванчиками, перетекая из одной стойки в другую, склоняясь в мостике к земле и переходя обратным колесом в вертикальное положение.

Достаточно наупряжнявшись, финальной точкой выступления сделала переворот назад на одной руке и склонилась перед зрителями в изящном поклоне.

Тишина в комнате заставила вскинуть глаза на Улу и учителя. Оба странно переглядывались.

— М-да, ну и задачу ты мне поставил, дорогой друг, — учитель покачал головой.

Ула очаровательно вспыхнул круглыми щёчками и насупил лысые брови.

— А не ты ли говорил, уважаемый Тархан, что можешь научить танцевать даже варана!

— Когда это было? — правдоподобно удивился Тархан и прищурился на Улу. — Не на вашем ли празднике Жизни?

— Именно!

— Если сказал, что могу, то так и будет! — вдруг рассердился мужчина и стукнул кулаком по второй ладони. Он резко встал и решительно направился ко мне. Остановился и придирчиво осмотрел меня ещё раз с ног до головы. Последнее, на чём он остановился, были мои глаза. Он впился в меня своими буравчиками. Я спокойно смотрела в ответ, не отводя взгляд. Всё-таки это я хищник, а не этот человечек передо мной. От моего немигающего взгляда Тархан поёжился и отвёл глаза.

— В конце концов, будет интересно предложить наследнику что-нибудь новенькое. Значит, так, Лани, будешь исполнять вот эти свои… дрыганья во время отбора. В общей массе одинаковых танцев ты явно привлечешь внимание наследника. Не говоря уж о внешности. Таких светлокожих и беловолосых ещё у нас на Дне Выбора не было. Может быть, на своей необычности и проскочишь во дворец.

Судя по сказанным словам, Тархан не делал на меня ставки. Скорее, был уверен в моём провале. Ула же только довольно потёр руки и шикнул на сына, когда тот вполголоса стал предлагать оставить меня ему. Мол, всё равно во дворец меня не выберут и выставят на общие торги. Потом-то переплачивать за то, что можно бесплатно оставить себе, он не станет. Ула не повёлся на торопливо возбуждённую речь сыночка и отвесил тому подзатыльник. Отчего мальчишка-барабанщик прыснул от смеха и неожиданно стукнул рукой по барабану, приводя всех в чувство.

— С пением у тебя так же, как и с танцами? — вкрадчиво спросил Тархан, возвращая ко мне взгляд.

Кивнула молча. Вот петь — это точно не по мне. Могу порычать мелодично, поурчать так, что ни один дракон мимо не пройдёт, но вряд ли это можно назвать пением в понимание людей.

— Так, значит, будешь играть на музыкальном инструменте. На каком лучше всего умеешь? На флейте, лютне или…

— Барабане! — оживилась я. Отбивать боевые ритмы — это по мне. Их я знала множество. Любой поединок, в зависимости от того, какой смысл в него вкладывался (будь то за честь, за власть, или как ответ на оскорбление, за делёж сокровищ и многое другое) проводился в присутствии наблюдателей, отбивающих определенный ритм на бубнах.

— Ба-ра-ба-не, — глубокомысленно протянул учитель. — Это будет незабываемый День Выбора!

Ночь подступала к своему экватору, когда мне окончательно надоело лежать. Поднявшись со своего ложа, подошла к окну и прощупала деревянную решётку. Ломать её мне не хотелось, слишком красивой была резьба на деревянных элементах. Поэтому я нашла фиксирующие решётку металлические штыри и стала вытаскивать их один за другим. Штырей было шесть. Где-то на пятом услышала шорох и странное сопение со стороны внутреннего дворика.