Несмотря на вполне понятную тревогу и некоторый нервныйраздрай, он понемногу погружался в сон – в старинной военной мудрости «солдатспит, а служба идет» гораздо больше сермяжной истины, чем может показатьсянекоторым штатским…

…Вопреки расхожим штампам, кошмары его не мучили. Сны былисамые обычные. И проснулся в половине восьмого, как обычно. В восемь появиласьсержантесса с завтраком, но на сей раз никаких знаков в стиле Марселя Марсо неподавала. Часовой все еще торчал под окном. Вполне возможно, это был ужедругой, не вчерашний. Обитатели базы, народ к загадочным сложностям военнойжизни насквозь привычный, старательно обходили стороной дорожку, по которой онпрохаживался, притворяясь, будто ничего не видят и никакого автоматчика тамвовсе нет, – хотя в том месте, где охранять на первый взгляд совершеннонечего, часовой выглядел столь же нелепо, как коммерческий киоск навзлетно-посадочной полосе авианосца…

Его не беспокоили до самого обеда. С доставкой таковоговновь начались мимические сюрпризы: сержантесса, указав взглядом на судки,сделала тремя пальцами жест, словно загоняла себе что-то в вену невидимымшприцем. Мазур понял – и к еде не прикоснулся. Особисты любят такие штучки:запросто подмешают нечто, в общем легонькое, но надежно парализующее волю испособное вызвать на нешуточную откровенность…

В час дня за ним пришли. Без кандалов и примкнутых штыков,правда. Давешний капитан без стука распахнул дверь и с самым безразличнымвыражением лица пригласил:

– Пройдемте. Вас ждут.

Ждали его в кабинете без таблички на двери, явнопринадлежавшем местному особисту: на обоих окнах – выкрашенная в белый цветзатейливая решетка, в углу – солидный сейф, да и телефонов для скромногокабинета что-то многовато. Все уже было готово для теплой и душевной беседы: вкрасном углу восседал человек, которого Мазур впервые в жизни видел вштатском, – контр-адмирал Самарин, фигура номер два в контрразведке флота.Капитан третьего ранга по фамилии Крайко скромненько сидел сбоку, а в углу захлипким журнальным столиком примостился сутулый тип в затемненных очках –несомненно, сто раз проверенный стенографист. Магнитофона Мазур нигде неувидел, но это, понятно, не означало, что его не было.

Настроение, честно признаться, было аховое. Среди своихадмирал Самарин давно уже получил вполне заслуженную кличку Лаврик – как легкодогадаться, данную по ассоциации с известным в истории носителем пенсне. Злыеязыки шептали, что Самарин, будучи слегка близорук, вместо очков носил пенснекак раз потому, что давно прослышал про кличку, и она его самолюбию весьмапольстила. Пенсне, правда, напоминало скорее чеховское, но потаенное общественноемнение пришло к выводу, что это проделано для отвода глаз, дабы избегнутьчересчур уж явных ассоциаций. Если отвлечься от фольклора и естественнойнеприязни строевиков к особистам, следует признать, что Лаврик был неплохимпрофессионалом, но это лишь усугубляло ситуацию, поскольку крутой профессионалсплошь и рядом может поломать кому-то жизнь и карьеру не в пример искуснее иэффективнее, нежели тупой службист. Каковое умение Лаврик не единожды ипоказывал. Будь ты хоть светочем гуманизма и рыцарем без страха и упрека, ноколи служить тебе выпало в особистах, очень быстро поймешь, что твоя карьеразависит от того, скольких шпионов ты усердно изловил и скольких потенциальных«слабых звеньев» успешно профилактировал… Это вовсе не означает, будто Самаринлепил дутые дела, – но всему флоту известно, что Лаврику лучше непопадаться, если у тебя за душой отыщутся мелкие грешки…

Мазур сел и выжидательно замолчал. От предложенной адмираломсогласно извечной традиции сигареты отказался, вытащив свои, – черт егознает, что там могло быть подмешано в Лавриковы сигареты, тем более что сам-тоон сигаретку вытащил не из предложенной Мазуру пачки, а из знаменитогосеребряного портсигара дореволюционной работы, с золотыми накладками в видеохотничьих собак, подковок и загадочных монограмм…

Мягко шумел кондиционер. Стенографист навис над столиком свидом оголодавшего стервятника.

Держа сигарету, по своему обыкновению, меж большим и среднимпальцами, адмирал разглядывал Мазура с хорошо рассчитанным сладострастиемсексуального маньяка из импортных ужастиков, прекрасно понимающего, чтозагнанной в угол растрепанной блондиночке бежать уже некуда. Пенсне придавалоему весьма интеллигентный вид, так и казалось, что сейчас изречет что-нибудьвроде: «А печень у вас, батенька, пошаливает определенно…»

– Капитан, вы ведь профессионал? – спросил Самаринвдруг.

– Пожалуй, – осторожно сказал Мазур.

– Ну, не прибедняйтесь… Скажите мне по совести: если бы вам,окажись вы на моем месте, кто-нибудь изложил столь занимательную историю, какуювы тут так ярко изобразили, – он с легкой брезгливостью коснулся стопочкиисписанных листков, в которой Мазур издали опознал свой рапорт, – чтопришло бы вам в голову прежде всего?

– Но ведь не все занимательные истории – чистаявыдумка? – спросил Мазур, стараясь не заводиться с первых реплик. –Помните операцию «Туман»? Очень многие со спокойной совестью ее бы зачислили поведомству самой необузданной беллетристики…

– Логично, – согласился адмирал что-то уж подозрительномягко. – И «Туман», и «Всплеск», да мало ли примеров… Только позвольте вамнапомнить, что, в отличие от ваших увлекательных приключений, «Туман» был ссамого начала подкреплен конкретными доказательствами. Другое дело, что не всемони казались убедительными – да ведь были доказательства, а?

– Были, – вынужден был кивнуть Мазур.

– Вот видите? А меж тем у вас – одни словеса. Свидетели,которые могли бы подтвердить ключевые моменты, точнее, те, кого вы средитаковых свидетелей перечислили, либо мертвы, либо рисуют картину, полностьюотличную от вашей. Разумеется, их можно заподозрить в злонамеренном искаженииистины, но вот в чем загвоздка: самые разные люди, коих трудно заподозрить всговоре, дают показания, решительно расходящиеся с вашими… Все напоминаетизвестную присказку о роте, идущей не в ногу Вашу «Заимку» проверили с участиемгосбезопасности – и не нашли никаких улик…

– А вы что же, думали, там на видном месте вывешены некиеправила охоты? – вздернул голову Мазур.

– Ну что вы, вовсе не думал… Но как прикажете поступать,когда нет и косвенных доказательств? Домик паромщика сгорел. Местонахождениелесных пожарных, да и саму их личность, установить не удалось. Экологическийзаповедник и в самом деле располагает вертолетом, приданным группе военизированнойохраны, но ни один из членов группы не напоминает описанных вами людей.Изволите убедиться? – Он выложил перед Мазуром веер цветныхфотографий. – Может быть, найдете кого-то знакомого?

Минуты через две Мазур отложил фотографии, мотнул головой:

– Абсолютно незнакомые физиономии.

– На «Заимке», кстати, тоже не оказалось описанных вамилюдей…

– Не удивительно.