лагману, но как только развернулись к лесу, из него вышли два призрака и неспешно заскользили по сугробам к нам.

— Волки Стенульфа встречают нас, — уверенно заявил Гери. — А значит и дед давно ждет. Тогда пойдем к нему!

Белоснежные волки легкой трусцой скрылись за воротами. Как и говорил старший из близнецов, для них мы были своими. Интересно как я попал в список доверия?

За широким проходом открытых ворот показался большой дом, на крыльце которого будто на троне восседала огромная фигура в белой шубе. Седая грива густых волос покрывала величественный профиль немолодого лица. Близнецы упоминали, что его возраст подходит к веку, но в это верилось слабо. Могучая рука опиралась на хогспьет, как на посох, и увидев нас, старец поднялся.

— Негоже сыновьям Лейдольва заставлять ждать старика столь долгое время. — пробасил великан. — Что за полуночника вы привели с собой? — морщинистое, словно кора дуба лицо нахмурилось, глядя на меня.

— Это наш младший брат, Эгиль Стейнсон, сын родного брата нашего отца! — отрапортавал Гери.

— Сын Стейна? Пусть будет так. — многозначительно ответил он, — Нечего тут кости морозить, проходите в дом!

Широким жестом Стенульф пригласил нас в гости. Что ему во мне не понравилось — понятия не имею. Но если впустил к себе, значит и козней чинить не станет. Да и конфликтовать с дедом не хотелось бы; легкость, с которой он вышагивает по дому, говорит о том, что звериный сенсей и сейчас крайне опасен. Мне б его здоровье, хотя в этой жизни жаловаться вообще не на что.

Хоть мы и явились поздней ночью, Стенульф тут же велел прислуге накрыть на стол, и через пару минут мы с аппетитом уплетали всевозможные закуски под легкое шипение пенных напитков.

— Отец передал с нами подарок. — Гери вытянул из баула большой сверток. Он всю дорогу мешал нам, и если бы не наказ Лейдольва доставить его до получателя и не вскрывать при этом, мы давно бы уже выкинули его.

Дед аккуратно принял дар и медленно развязал шнуровку. Откинув край кожаного полотна, Стенульф увидел огромный боевой топор. Его резную рукоять длиною более метра украшали руны и кожаные ремешки, а широкое лезвие в полторы ладони покрывала вязь звериного орнамента с инкрустированным в сталь золотом. Полированное лезвие отражало испещренное морщинами лицо. Узловатые пальцы старика поковыряли острую кромку лезвия, звоном отзывающуюся на постукивание. В руках мастера берсерков покоился настоящий бродакс[46], коих я успел сотворить под сотню за свою долгую карьеру кузнеца. Я еще ни разу не видел подобного оружия здесь, но топор был прекрасен, и это было понятно не только мне, но и получателю.

— Добрая сталь! — похвалили он.

— Это еще что! Отец, в твою и Одина честь, уже пополнил ряды эйнхериев парой хирдов отличных войнов! — воскликнул слегка осоловевший Фреки.

— Про отца вашего, мне и без вас известно! А вы, волчата, успели испить вражьей крови? — посмотрел исподлобья великан.

— Не приходилось… — ответил, опустив голову Гери.

— Зачем тогда пришли ко мне? — прищурился дед.

— Ты же сам сказал, как войдем в силу, так и приходить! — воскликнул Фреки.

— А где же сила ваша, если ни одного воя не освободили вы от оков жизни?! — прогремел Стенульф. — Значит так! Недалеко от Лунда, что на юго-востоке стоит одаль Торальфа Жреца. Этот смерд каждый день очерняет души верных сынов Одина песнями о своем белом Христе. Нужно, чтобы этот сын собаки проделал путь своего божка и не осквернял боле нашей священной земли гнилыми речами! — оскалился желтыми зубами дед.

— А какой там путь его бог прошел? — не сразу понял младший из близнецов.

— На дерево его повесить, во славу Одина — объяснил старший.

— На крест… — поправил я, и поймал горящий взгляд деда.

— А сам ты, не христианин, Эгиль, сын Синдри? — хриплый бас Стенульфа пробрал меня до мурашек.

— Да он нормальный…

— Молчать! Не тебя, Фреки, спрашиваю!

— Я не христианин. — ответил я, прямо смотря в бездонные глаза старика.

— Тогда с ними пойдешь! — не требующим возражений тоном возвестил Стенульф. — Завтра на рассвете выйдете.

Так мы получили квест от главного берсерка Дании, и, пожалуй, всей скандинавской земли. Вот только могучий дедушка не сказал, что вместе со «смердом» Торальфом будет его немаленькая дружина…

Глава 35

— Ууууууух!.. — со свистом вылетело из проруби бледное тело. Белое льняное рубище облепило тощую фигуру дрожащего мужика.

— Поздравляю, брат мой во Христе! — громко воскликнул богато одетый персонаж. Он ловко накинул на плечи бедолаги овечью шубу и протянул ему маленький серебряный крестик. — Прими же этот крест и носи его с честью!

— Ч-ч-чего?… За этот-т… кус-сок с-серебра я тебе все д-добр-р-ро отдал?! — лязганье зубов не позволяло мужику нормально говорить. — Т-ты с-сказал, что т-твой бог поможет-т мне с-сохранить одаль и хозяйство! — сотрясая руками, прошипел он.

— Иже веру иметь и креститься, спасен будешь: а иже не иметь веры, осужден будешь! — ласково ответил креститель, из-за его спины неспешно подошли два бородатых амбала с характерными разбойничьими рожами и большими крестами на могучих шеях.

Новообращенный намек понял и осадился, но гневный взгляд так и не опустил.

— Ты пока о себе, о мирском думай, а с остальным Бог поможет! Одаль свой можешь мне передать, а я тебе платить буду, что земля твоя и лес рожает, мне многого не надо, вера смиренным учит быть! — мягко продолжил тот.

— Торальф! Ты трэлем меня сделать хочешь?!

— Все мы рабы Божьи! — флегматично развел руками Жрец.

— Это беззаконие! Я расскажу все конунгу! — завопил мужик.

— Конечно расскажи, только кто поверит словам христианского трэля, тебя и до тинга не допустят! От богов своих ты отвернулся, а от тебя отвернутся все те, кто их почитает. Знаешь, ты давай на морозе не стой. Иди домой, погрейся, подумай… святостью преисполнись — таинства священного! А я пока к себе пойду, это для тебя праздник, а мне работа! Не легко, знаешь, ко Христу людей приобщать!

— Выродок!

— Тихо-тихо, только покрестился, а уже грешишь так! Гуди, Болли, помогите человеку до дома дойти, устал поди на холоде таком!

Пара хороших тычков, и незадачливого мужичка поволокли от Торольфа. Жрец еще с пару минут постоял, сковырнув носком сапога свежий лед в проруби, после чего и сам пошел в противоположную сторону, где его встретили довольные лица других товарищей, и вместе они направились к небольшому хутору на пригорке.

— Вы видели? А их Бог хитрее Локи! — заявил Фреки.

— Думаю даже Одина хитрее будет. — вставил Гери.

— Вас не смутило, что Стенульф говорил только про