Торольфа, а с ним уже пять воев, это не известно сколько ещё в хуторе сидит! — сказал я.

— Что такого, чем больше жертв, тем счастливее Ас Воронов! Столько христиан отправим Одину на милость! — безбашенно оскалился младший из близнецов.

Мы прятались за большим заснеженным кустом в тридцати метрах от происходящего. Наши следы были скрыты густым подлеском и звериными тропами. Изначально планировалось следить за поселением, и мы никак не ожидали, что Жрец сам появится у нас под носом.

— А сам в его чертоги не боишься отправиться? Нас всего трое! — продолжил я.

— Скажешь тоже! Мне как отец про Вальгаллу рассказал, я так с детства только о ней и думаю! — мечтательно закатил глаза он.

— Не волнуйся, Эгиль, нам и сотня этих смердов ничего не сделает, тем более христиан — добавил с пренебрежением Гери.

— Из этого Торольфа и его дружков такие же христиане как из нас. Ему и вера нужна, только чтобы таких, как тот бедняга, имущества последнего лишать.

— И что ты предлагаешь? Нам Стенульф что сказал? На дерево его повесить! — наклонился ко мне Гери.

— Вообще-то это ты сказал…

— Пусть так. Главное избавиться от него. А сколько с ним людей к воронам отправится это неважно. А ты что думаешь Фреки?

— Думаю сначала вскроем Гуди и Болли, а когда Торольф спохватится о них и пойдёт в своё новое имение за ними, мы его из засады и встретим! — Фреки азартно облизнул губы.

— Иногда даже в твоей темной голове рождаются светлые мысли. — похвалил старший брат.

Выждав немного, мы скрытно двинулись за вереницей следов. Мне крайне не хотелось участвовать в авантюре, которая точно приведет к смерти: нашей или чьей-либо еще. Но больше не хотелось подвести братьев. Я знал, что рано или поздно наступит момент, когда мне придется убить человека, потому что иначе мне не отомстить за отца. Вот только решиться на это сложнее, чем может показаться. Что касается близнецов, их тоже преследовали моральные муки, но противоположного характера. Пока мы шли, у Фреки то и дело туманился взгляд, и Гери несколько раз приводил его в чувства со словами, что они не должны поддаваться ярости до тех пор, пока не появится Жрец.

Меж тем тропка вывела нас к небольшому домику с парой пристроек и несколькими сарайчиками. Подойдя чуть ближе, послышалась скомканная неразбериха, и затем пронзительный женский вопль, прервавшийся звонким хлопком пощечины.

— О, здорово! Сейчас они пахтать девок будут — расслабятся, мы их и прирежем! — шепнул младший из близнецов. А как нам было известно из слов Лейдольва: «Вой слаб, когда он сыт, спит или баб сильничает!»

Аккуратно пробравшись к дому, где развлекались псевдохристиане, мы приготовились входить, но перед этим Гери сказал мне еле слышно:

— Встань у двери с луком, вдруг они свалить решат, ты их и пристрелишь. — я кивнул ему и воткнул в сугроб две стрелы, а третью положил на тетиву.

Без лишних звуков близнецы прокрались к двери, и когда стоны со всхлипами стали особенно громкими, они ворвались в дом, и начался погром. Я натянул до середины тетиву и направил наконечник в сторону проема. Внезапно в нем показалось тело одного из бойцов Торольфа, и на рефлексах я опустил тетиву. Стрела сорвалась и окончила свой путь в глазу рыжебородого Болли. Еще не успев ничего понять, я увидел, как его туша медленно падает, но перед этим на его груди расцвел кровавый цветок, окрасив рубаху в бордовый цвет. Золотой крест звякнул об пол и на улице появились довольные братья.

— Молодец, Эгиль! Прям в глаз ему засадил! Только я раньше его мечом проткнул, так что он мой! — похвастался Фреки. Я же не мог оторвать взгляд от Болли. Его руки еще немного сокращались, но было ясно, что он уже мертв. Лужа крови под ним быстро росла, и падающие снежинки таяли, не успев коснуться ее.

— Второй тоже мертв, я ему большие пальцы отрезал, чтобы в Вальгалле мог только прислуживать. — сказал Гери присев на корточки и стер кровь с меча об спину поверженного врага. — Пойдем на добычу глядеть.

Фреки похлопал меня по плечу и подтолкнул вперед. На полу, недалеко от входа валялся тот самый мужик, но уже со связанными руками и ногами. Братья не торопились срезать ремни и прошли дальше, не обращая внимания на его мычание с кляпом во рту. В следующей отворотке лежал труп со спущенными штанами, а рядом с ним немолодая женщина с задранным платьем и сломанным носом, но в отличие от Гуди — живая. Из другой комнаты доносился плач совсем юной обнаженной девочки. Увидев ее, вся жалость и сочувствие к убитым врагам пропали во мне, оставив только злость.

— Мда… я ждал от первой битвы, что она будет тяжелой, неравной… А эти глупцы пояса с оружием в сенях оставили! Ну разве можно быть такими беспечными?! Один даже без брони был! — воскликнул Фреки.

— А чего им бояться здесь? Его? — указал на тощего бонда Гери. — Иди как раз, собери их добро, я пока развяжу хозяина дома.

— Может не надо, а то девок разогрели, мы б их допользовали? Да шучу я! — посмеялся Фреки, услышав, как я сжимаю кулаки.

Как только Гери подошел к бонду, тот начал извиваться как червь и мычать сильнее.

— Может тебя и правда не развязывать?… — длинный шрам старшего брата дернулся от усмешки, но резкий взмах острого ножа вспорол ремни.

— Ах…ахх… спасибо!

— Это точно, ты обязан жизнью сынам Лейдольва — Гери и Фреки, а также Эгилю, сыну Синдри и теперь на тебе большой долг.

— Да… меня зовут Оден, можете забирать, что хотите, но не трогайте мою жену и дочь. Серебра у меня нет почти, но отдам все… ох.

— Отдашь, и вот что, Оден, скажи, сколько людей у Торольфа? — продолжил Гери.

— Теперь шесть осталось, с ним считая… — потирая лысину, сказал он. — Вы что же, хотите Жреца с дружками его убить? Я с вами! — подскочил Оден.

— Да кому ты нужен, бонд? Ты чай и не знаешь, с какой стороны меч держать! — собрав все вооружение бойцов Торольфа, Фреки сложил его на лавку.

— Может меч не держал, но дренгом пошел к Хареку Младшему и с топором ладил!

— А с луком? — спросил я.

— Охочусь бувает! — кивнул он.

— Значит надевай кольчугу Гуди, доставай свой топор и лук. По какой дороге от Жреца до тебя ближе? — спросил Гери.

— Дык шли мы по ней.

— Эх, там и схорониться негде, только перед домом самим… Ладно, Фреки, следы