Ему было хорошо с Катей. И дела вроде пошли в гору, так что Олег начал подумывать о том, что он сам вместо того, чтобы «тянуть с баб деньги» (наедине с собой он не стеснялся в выражениях), сможет взять на себя заботы о любимой женщине. Но вот беда — оказалось, что Катерина уж очень твердо рассчитывает на него, торопит с принятием решений, пытается контролировать его жизнь, плохо скрывает нетерпение… Олег этого никогда терпеть не мог.

* * *

— Знаешь, одна моя знакомая может устроить для тебя большой кредит… — Катерина замолчала, дожидаясь реакции на эти слова. Тщетно — Олег даже не повернул в ее сторону головы. Правда, ей было не видно, что выражение его лица стало напряженным и внимательным. — Я уже пыталась говорить с человеком, который принимает решение. Но ему нужно увидеться с тобой, посмотреть бизнес-план… Там очень хорошие условия, и кредит большой, и залога не надо. Только десять процентов — откат…

— Я подумаю.

* * *

Последнее время Олег все чаще просматривал газетные объявления о продаже машин. В потоке предложений классических «жигулей» и «москвичей» проскакивали жемчужины, за которыми стоило нырнуть поглубже. То ли в спешке, то ли плохо изучив рынок, какие-то лохи время от времени баснословно дешево продавали не новые, но «статусные» иномарки. У Олега даже позвоночник начинал чесаться от волнения, когда он видел, что за несколько сот долларов можно купить «сааб» или «вольво». Сам он неплохо разбирался в иномарках, имел кое-какие навыки несложного ремонта и приятеля в автосервисе, который творил с подержанными машинами настоящие чудеса. В голове Олега все чаще начинали мелькать столбики цифр — купить за шестьсот, вложить триста, продать за две с половиной тысячи. Или просто — купить, вложить и ездить на серебристом «джипе»… Такие мысли приводили его в дикое возбуждение, у бедняги потели руки, он начинал звонить по всем телефонам, узнавать цены, прикидывать стоимость необходимого ремонта, забывая, что не имеет в наличии никаких свободных денег. Кредит? Кто ему даст без местной прописки, постоянной работы? Риторический вопрос. И тут Катерина со своим известием. Только бы не спугнуть удачу!

* * *

Стасик уже устал ломать башку над дурацкой задачей, не стоящей выеденного яйца. Ясен пень, этой дуре с ее проходимцем хахалем никакого кредита давать нельзя. Они спустят все деньги враз — неудачливых бизнесменов Стасик научился узнавать по запаху. Сейчас начнут понтовать, накупят всякой дряни, поедут отдыхать, спустят все деньги и никакого кредита не вернут. А он, Стасик, окажется дураком, который поручился за лохов. Или еще хуже — решат, что он с самого начала знал, что кредит провальный, и просто захотел срубить по-легкому бабок… А этого допускать никак нельзя — Стасик мечтал и в банке получать свою долю, и в ментовке карьеру делать. У какого-нибудь полковника и возможности совсем другие. Глупостей совершать никак нельзя!

Но деньги нужны позарез, а других клиентов нет, как и не было! А Галка требует новую шубку — иначе ей свет не мил. Говорит: я не для того за тебя замуж шла, чтоб жить на твою ментовскую зарплату. Говорит: на твоем месте другой давно бы озолотился, а ты до сих пор на вшивой «девятке» катаешься. И в последнее время ей все время кто-то звонит, а когда он, Стасик, входит в комнату, она разговор прерывает. Он, Стасик, чувствует: Галчонок на измене… Можно было бы ее проучить, но ведь она баба гордая — уйдет сразу. Еще и в суд подаст. Понятно, что ей там не светит, но нервы потрепать ему сможет. А потом, ведь он ее, заразу, любит! Значит, придется покупать шубку… А на какие шиши? И вот мы снова оказались перед вопросом о кредите для Ксюшкиной подружки… Похоже, придется соглашаться.

В фойе цирка усушенный и какой-то помятый Владимир Ильич Ленин одну руку закладывал за край жилетки, другую вытягивал вперед в характерном жесте и в таком виде фотографировался со всеми желающими. Светлана, увидев это шоу десятилетней давности, сильно удивилась, а Павлушка начал приставать с вопросами, что это за странный дядя.

Хорошо, что нынешним малышам не знаком этот искаженный, но все-таки узнаваемый облик, — Света прекрасно помнила времена своего детства, когда портреты дедушки Ленина во всех возрастах, начиная с младенческого, украшали каждое учреждение, включая детские сады. А тут даже десятиклассница Анечка не сразу признала карикатуру на вождя мирового пролетариата… Правда, хорошо, что детям не забивают голову всякой ерундой. Хотя иногда ей казалось, что новые кумиры тинейджеров не многим лучше идолов ее детства. Например, Шрек вызывал у Светланы жуткое отвращение. А тут как раз по соседству с похмельным «Лениным» и это мерзкое чудовище предлагало сфотографироваться вместе…

Явно это был не ее день. Первыми на арену выскочили два клоуна — рыжий и белый, и Свете стало совсем тошно от нахлынувших детских ощущений. Странно — еще в детстве Катька всегда прыгала до потолка, узнав, что мамке удалось «достать» дефицитные билеты в цирк, а Света заранее начинала испытывать сильное напряжение. Ей казалось, что животные измучены и больны, воздушные гимнасты могут упасть и разбиться у нее на глазах, фокусникам самим скучно обманывать публику.

Но страшнее всего были клоуны. Их размалеванные лица, нелепые ужимки, жестокие шутки, попытки вытаскивать на арену зрителей… Это было одним из самых больших страхов Светланиного детства: мама приводит ее в цирк, сажает в первый ряд, и во время представления страшный клоун вытаскивает ее на арену. Что может быть дальше, Света боялась себе представить. Потом этот страх прошел, но нелюбовь к цирку сохранилась. Зато появился материнский долг — принято считать, что дети обожают цирк, и Света вопреки собственному опыту полагала, что обязана познакомить сына с этим видом искусства. Трехлетний Пашка в первый раз просто сбежал с представления, но, став постарше, начал относиться к цирку терпимо. Кое-что ему даже нравилось. Например, сладкая вата, которую не продавали больше нигде.

Света сначала согласилась пойти в цирк с Сергеем, а потом стала думать о том, хорошо ли принимать даже такие невинные знаки внимания от пусть и бывшего, но все-таки жениха младшей сестры. Правда, последнее время Катерина опять практически не появлялась дома, значит, ее личная жизнь как-то устроилась помимо Сергея. Но попытку поговорить на эту тему Катя грубо оборвала, посоветовав сестрице не лезть не в свои дела.

На этом фоне Света не решилась признаться, что в ближайшее время планирует встретиться с Сергеем. Формально ей не в чем было себя винить, но все-таки она чувствовала изрядную неловкость, собираясь в цирк. Ведь может так случиться, что отношения продолжатся? Если честно, может… И как тогда объясняться с Катькой?

«Да хватит уже! — Светлане пришлось одернуть саму себя. — Во-первых, еще и говорить не о чем, а во-вторых, я его из-под венца не воровала. Катька уже несколько месяцев с ним не встречается…» Она скосила глаза направо, туда, где рядом с ней сидел тот, о ком она только что напряженно думала. Сильная мужская кисть лежала на обтянутой джинсой сильной квадратной мужской коленке. Ей импонировала некоторая грубоватость Сережиного облика. Он будто был вытесан из прочного дерева не очень умелым столяром, который не владел технологией тонких работ. Но зато в его движениях чувствовалась размеренность и сила. Он был надежен, как утес в бурном море… Нет, не утес — о тот можно разбиться, — а как остров с плодородной почвой, мягким климатом, достаточными источниками чистой воды… Погруженная в наплывавшие образы и совершенно переставшая следить за ходом представления, Светлана вдруг вздрогнула. С одной стороны от нее заходился от хохота Пашка, с другой — сгибался пополам и корчил уморительные рожицы Сергей. Света взглянула на Анечку, которая сидела рядом с Павликом, и поразилась — девчонка совершенно беззаботно смеялась над дурацкими выходками рыжего клоуна. Тот притащил на арену кучу железной посуды, деревянные счеты, какой-то пионерский горн и пытался создать оркестр из зрителей первых рядов.