Катерина сидела за своим рабочим столом, но за последние два часа ни одна бумага на его поверхности не сдвинулась со своего места. По экрану монитора скользила заставка из медленно летающих разноцветных мячей, и Катя завороженно следила за их передвижениями. Мысли ее были далеко отсюда. Мираж, казавшийся абсолютно реальным, таял в воздухе. Чем меньше времени оставалось до возвращения Олега, тем тяжелее на нее давило плохое предчувствие. Когда она думала, что кредит все-таки удастся получить, в ее голову закрадывались мысли о том, что тогда ее жизнь целиком будет зависеть от порядочности возлюбленного. Что помешает ему смотаться, получив в руки круглую сумму, за которую отвечает Катерина? Но тут же она гнала от себя предательские сомнения — Олег не такой, он любит ее, деньги ему нужны только для того, чтобы наладить их совместную жизнь. Он будет работать, сколько надо, и выплатит вовремя кредит. Зато у них будет нормальное жилье и бизнес… Перед ее мысленным взором появлялась то нарядная гостиная в двухэтажном доме, то полутемная спальня с огромной кроватью в центре. С этого момента Катины мысли приобретали такой характер, что ее глаза слегка туманились, а влажные губы невольно приоткрывались, готовые к поцелую…

— Катька, ты что тут медитируешь в темноте?

Из прострации Катерину вывел звонкий Ксюшкин голос, неожиданно прервавший совершенно феерическую любовную сцену, проходившую перед Катиным мысленным взором. Если бы Олег смог угадать смелые эротические фантазии своей подруги, он бы здорово растерялся…

Рабочий день заканчивался, за окнами уже было по-зимнему темно, а Катя так и не включила свет. Ксюшка нашарила на стене выключатель, и комната преобразилась. Все Катины фантазии развеялись как дым — она снова сидела за рабочим столом, а перед ней стояла совершенно реальная и очень удивленная Оксана.

— Чего-то случилось? Сидишь тут в темноте и тишине, будто неживая. И давно ты так? И что — никто не заходил и не звонил весь день?

— Почему весь день… Но кажется, на самом деле после обеда никого не было. Начальство укатило в администрацию какие-то вопросы разруливать, и народ поторопился слинять. А я тут сижу, думаю.

— Да ты чего? — Ксюша искренне удивилась. — Женщине нельзя долго думать. У нее от этого морщины на лбу появляются. Представляешь себе морщины на лбу? Это же просто ужас! Так что завязывай с этим, подруга. А кстати, о чем ты так напряженно думала?

— Да все о том же.

— Ты со Стасиком встречалась?

— Встречалась.

— Ну и что?

— Да ничего.

— Слушай, ты просто царевна Несмеяна какая-то! «Что воля, что неволя — все едино».

— Это не Несмеяна была, а какая-то другая царевна. Или не царевна…

— Тьфу, зараза! Да не придирайся ты к словам. Скажи толком: что вы со Стасиком решили?

— Я сказала, что мне надо подумать.

— Может быть, и надо, только так-то уж этим делом не увлекайся. Подумай немножко, и все.

— Тут немножко не получается. Он хочет посмотреть бизнес-план.

— А ты полагала, что ему будет достаточно твоих прекрасных глаз? Нет, девочка, когда речь идет о таких суммах, все хотят гарантий.

— Какие ему гарантии? Он же получит свои десять процентов!

— Ну и что? А если ты не сможешь вернуть свой кредит, он не получит следующий. И что ему тогда — жить на одну ментовскую зарплату? Это просто страшно себе представить. Не для того он пошел в ОБЭП…

— Не знаю, что делать…

— Да почему ты-то голову ломаешь? Приедет твой хахаль, сведи их со Стасиком, пусть они перетирают. Глядишь, договорятся…

— Что-то мне подсказывает, что не захочет он со Стасиком встречаться…

— Тогда не фига для него кредит пробивать. А то ты, подруга, так вляпаешься со своей неземной любовью — мало не покажется. Там, где такие бабки, — сантиментам места нет. Не хватало еще, чтобы какой-то мужик тебя использовал…

«Тебя использовал… использовал…» — эти слова никак не выходили из Катерининой головы, пока она медленно брела домой, не замечая промокших сапог и пронизывающего ветра. Неужели Олег на самом деле может так с ней поступить?..

— Здравствуйте! Светлану Николаевну можно услышать?

В трубке раздался тихий девичий голос. Света никак не могла сообразить, кому он может принадлежать.

— Я слушаю.

— Здравствуйте, Светлана Николаевна. Это Аня Юркова, из школы. Простите меня, что дома беспокою. Мне Ольга Сергеевна, наш классный руководитель, ваш домашний телефон дала…

— Анечка, не извиняйся, пожалуйста. Всегда можешь мне звонить — и если что-то нужно, и просто так.

— Спасибо… — Аня тихо-тихо выдохнула это слово и замолчала, будто справляясь с волнением. — Я хотела вас пригласить на концерт. Понимаете, я заканчиваю музыкальную школу, это отчетный концерт, он очень важный, я целый год готовилась… А прийти меня послушать некому. Тетя очень занята, у нее дети маленькие, часто болеют…

Света представила себе, как должно быть больно этой девочке сознавать, что во всем зале не будет ни одного человека, который пришел ради нее… Нет, конечно, этого нельзя допустить.

— Спасибо, что ты мне позвонила. Я с радостью приду — я очень люблю классическую музыку, уверена, что ты прекрасно сыграешь. Я, наверное, с собой сына возьму — как ты думаешь, он выдержит?

— Конечно, концерт ведь короткий, час с небольшим…

— Ну и замечательно. Скажи, пожалуйста, когда и куда надо прийти?

* * *

Музыкальная школа поразила Светлану каким-то забытым уже благородством. Даже гардеробщица здесь обладала манерами герцогини. «Как им удается так держаться? Ведь получают, как и мы, сущие гроши. А выглядят все очень достойно», — думала Светлана, разглядывая костюмы двух педагогов, перебирающих стопку нот.

Павлик, который охотно согласился пойти на концерт, завороженно разглядывал большой светлый зал, портреты композиторов на стенах, огромный черный рояль. В зале было много детей — родители, похоже, уже не в первый раз привели малышей, чтобы те послушали выступления старших братьев и сестер.

Ребятишки весело носились по проходам, самые смелые выскакивали на сцену, но подойти к роялю не решались, издалека рассматривая блестящий новым лаком инструмент. Анечку Света видела только мельком, они кивнули друг другу, и Света поразилась, как осунулась, побледнела и повзрослела и так не пышущая здоровьем девочка. «Надо будет после концерта уговорить ее зайти с нами в кафе, отпраздновать. Вот только жаль, что я денег маловато взяла», — подумала Светлана. Но, пересчитав наличность, решила, что на три пирожных, мороженое, сок детям и кофе для себя хватит…

Аня должна была выступать ближе к завершению концерта, и Света довольно рассеянно наблюдала, как сменяют друг друга на сцене мальчики и девочки. Они старательно играли обязательный репертуар, но практически никто не выходил за рамки ученического исполнения. Света слегка заскучала, задумалась о своих делах — и прослушала, когда ведущая объявила Анечкин выход. «Я так и не услышала, что она будет играть…»