Марья опередила меня и позвонила в дверь, хитро подмигнув:мол, детективы тоже смотрим, – после чего достала ключи, точнее, ихдубликат, и вставила ключ в замок. Я на мгновение замерла – а ну как ключ неподойдет? Опасения оказались напрасны. Марья толкнула дверь, и она открылась. Ясобралась по привычке включить свет, но вовремя опомнилась.

– Дверь закрой, – шепнула я. Замок щелкнул, а мы нацыпочках прошли в мою комнату.

Все здесь было так же, как в последний день моего пребываниядома. Ключ от секретера лежал в вазе, я открыла замок, подняла крышку секретераи вздохнула. Вне всякого сомнения, муж покопался здесь, очень может быть, что ипленки с фотографиями нашел.

Я вынула нижний ящик и, сунув руку в образовавшеесяотверстие, нащупала конверт. Мой простенький тайничок он не обнаружил, именноздесь я спрятала пленки и фото, чтобы супруг не натолкнулся на них раньшевремени, и вот они у меня в руках. На всякий случай я заглянула в конверт. Таки есть.

– Порядок? – волнуясь, спросила Марья.

– Ага. Сматываемся.

Я вернула ящик на место, заперла секретер, бросила ключ ввазу и насторожилась. Из прихожей донесся подозрительный шум. Вне всякогосомнения, кто-то открыл замок. Щелчок, и все стихло. Мы с Марьей тревожнопереглянулись. Человек очень осторожно двигался в сторону гостиной.

– Он вернулся, – шепнула Марья. – Бежим.

Я отрицательно покачала головой. Чтобы отпереть замоквходной двери, потребуется время, и Сергей нас обязательно обнаружит. О том,что будет после этого, даже думать не хотелось.

– Быстро в шкаф, – скомандовала я и, стараясь нешуметь, сдвинула зеркальную дверь.

Шкаф был просторным и почти пустым, раз я забрала из негопрактически все свои вещи. Едва я вернула створку на место, как дверь комнатыприоткрылась и кто-то заглянул в нее. Без сомнения, это был не мой муж. К чемуСергею воровато заглядывать в одну из собственных комнат? Опять тишина и скрип.Так скрипит только дверь ванной. Кто-то, двигаясь исключительно осторожно,обследовал квартиру.

– Это не он, – с трудом справившись с дыханием, заметилая на ухо Марье.

– А кто?

– Откуда мне знать?

Я вспомнила про мобильный и на всякий случай отключила его –не хватало только, чтобы он зазвонил.

Теперь в квартире стояла мертвая тишина – ни скрипа, низвука шагов. Я бы решила, что неизвестный убрался восвояси, если бы не однообстоятельство: входную дверь не открывали. Значит, этот тип все еще здесь.

– Вдруг это грабитель? – через некоторое время шепнулаМарья.

Сидеть в шкафу нам порядком надоело, к тому же муж могпоявиться в любой момент. И что нам тогда делать?

С моей точки зрения, грабитель должен грабить, то естьискать в доме ценности, что сделать бесшумно весьма затруднительно. А этотпритих, точно его и нет вовсе. Может, и правда нет?

Очень осторожно мы открыли шкаф и выбрались из него. Вкомнате теперь было темно, и Марья едва не налетела на стул. На счастье, яздесь неплохо ориентировалась.

Немного потосковав перед дверью, мы все же решили ееприоткрыть. Мою комнату от холла отделял довольно большой коридор, в настоящиймомент он был пуст. Мы переглянулись и на цыпочках продвинулись к холлу. К томумоменту я все-таки склонялась к мысли, что незваный гость покинул квартиру.Вдруг впереди кто-то кашлянул. Мы разом застыли. Незнакомец находился в холле.Справившись с волнением, мы сделали еще несколько шагов, и я осторожновыглянула. Странное зрелище открылось моим глазам. На стуле лицом к входнойдвери сидел мужчина, закинув ногу на ногу. Сидел в темноте и вроде бы дремал,хотя вряд ли, расслабленности в его позе не ощущалось. Свет из окна (на улиценеподалеку был фонарь) освещал его, но лица мы видеть не могли, только затылокс лысиной внушительного размера. Родственников и близких друзей с такимукрашением у Сергея не было, хотя знаю я далеко не всех. Однако, согласитесь,для родственника или друга мужчина вел себя довольно странно. Я уж молчу о том,что мы лишались возможности покинуть квартиру, раз этот тип сидит в холле ипялится на входную дверь. А покидать квартиру нам надо срочно.

Тут мужчина вновь шевельнулся. Я буквально похолодела отужаса: в руках у него был пистолет с длинным таким дулом. Не надо быть знатокоморужия, чтобы сообразить – это глушитель. Я мысленно ахнула, схватила Марью заруку и потянула в коридор.

– Ты видела? – зашептала я ей в ухо, когда мы оказалисьна безопасном расстоянии.

– Конечно, – заикаясь, ответила она. – Этот гаднас все-таки выследил и теперь собрался укокошить. Порождение ехиднино… Но мытак легко в руки не дадимся.

– Может, стоит позвонить в милицию? – едва не плача,предложила я.

Положение наше, мягко говоря, скверное. Объясняйся потом,почему мы прятались в моей квартире. То есть объяснить, конечно, можно, иквартира, с точки зрения закона, действительно моя, вот только успеем ли мыдождаться милицию? На объяснения с ними по телефону уйдет масса времени, и этотгад запросто пристрелит нас.

Пока я кусала губы и пыталась сообразить, что делать, Марьяподошла к камину, вытащила кочергу и вцепилась в нее обеими руками, вроде кчему-то примериваясь.

– Положи на место, – забеспокоилась я.

– Надо огреть его легонько и смотаться отсюда.

– А как же заповедь «не убий»? – разволновалась я,почувствовав в ней непоколебимую решимость, оттого и воззвала к ее христианскимчувствам.

– Кто его собирается убивать? – возмутилась она инаправилась в холл.

– Погоди, – зашипела я, но Марья не слушала меня. Ябросилась за ней, стараясь не шуметь.

В последний момент мужчина все-таки уловил движение сзади иповернулся, но опоздал. Удар пришелся как раз по лбу. Что-то хрустнуло, точноарбуз, когда его по недосмотру уронишь на асфальт, и мужчина мешком свалился напол. Марья бросилась к входной двери. Я за ней. Однако на лестничной клетке япришла в себя и остановилась, Марья тоже притормозила и зашипела:

– Чего ты?

– Того, – зло ответила я. – Мы не можем его тамоставить.

– Кого? – Она вновь поднялась на несколько ступеней и снедоумением смотрела на меня.

– Мужика этого.

– Почему это не можем, я очень даже могу.

– Представь, что из этого получится. Сейчас вернется Серега,а у него в доме такой подарок. Он непременно заявит, что это наших рук дело,пистолет спрячет, вызовет ментов, и получится, что мы его дружка едва неукокошили.