— Лина… — Персиваль попытался отползти от нее подальше, чтобы между ними оставался целомудренный промежуток. Но киосса хищно улыбнулась, отрицательно покачав головой. А после… взмахнула ладонью, накладывая на покои Абсолютный Полог, да запечатала вход. Персиваль оставил попытки сбежать, лишь крепче перехватывая собственную чашку. Будто в ней видел спасение!

— Ну что же Вы, Мастер Айнелиас? Заставляете девушку вытягивать из Вас по слову? — она наклонилась к нему, чуть ли не хватая за ворот.

Да, утреннее «бодрое» приветствие помогло адреналину пробудить дерзость и смелость, про которые прилежная ученица на время забыла.

Однако сейчас ее выпады имели место!

— Киосса! — рык вышел похожим на шипение, Персиваль дернулся и все же пролил чай на себя, из-за чего вынужден был отставить-таки средство защиты на стол, с огорчением осмотрев масштаб катастрофы: вымочена была не только рубашка, напиток попал и на домашние брюки.

— Ох, какая досада! — в глазах блондинки прыгали маленькие бефарята, потирая ручки в предвкушении.

— Я пойду переоденусь?.. Или ты меня высушишь?

Лина медлила с ответом, лишь проказливо пробежалась пальчиками от ворота рубахи до мокрого пятна. Сразу, впрочем, отпрянув.

— Лучше переодеться. Я не уверена, что справлюсь с температурными настройками заклятия. Этот кулон, — она коснулась места под блузкой, — не всегда позволяет точно следовать Потокам Сил, к которым я привыкла. Впрочем… мы можем попробовать. Но я не гарантирую, что после этого одежду не придется собирать совком…

— Она может превратиться в пепел?

— Угу, — Лина невинно кивнула и заправила локон за ухо.

— Пожалуй, я по старинке. Позволишь?..

Персиваль встал с кресла только тогда, когда осмелевшая девчонка отклонилась в сторону, даруя ему свободу.

На пороге спальни Айнелиас обернулся. Лина по-прежнему сидела на подлокотнике кресла, всем своим видом показывая, что она хорошая девочка, и будет себя вести прилежно.

Ухмыльнувшись, демон пробормотал себе под нос.

— Гисхильдис, дай мне сил пережить эту ночь, не наделав глупостей!

***

Персиваль был уверен, что она нарушит правила приличия, и зайдет в его спальню в самый неподходящий момент. Например, когда он полностью снимет с себя мокрую одежду, а к новой не успеет даже прикоснуться.

И тогда… какой мужчина может выдержать столь изощренную пытку? Девушка, которую желаешь заполучить, сама идет тебе навстречу, стоит лишь протянуть руку…

Но нет. Лина не пришла. Он спокойно разделся и даже надел сменные брюки, накинул на себя рубашку… и тут услышал позади:

— Вот, значит, как живут преподаватели.

Значит, пришла.

Пуговицы остались нетронутыми, рубаха висела на нем, не скрывая, однако, части загорелой кожи.

Персиваль обернулся. Миллинарса стояла на пороге, прислонившись к косяку двери, и осматривала его спальню.

— Моя комната не может считаться эталоном. Все же я всего-навсего помощник Турнэ.

— Который фактически замещает его. — Лина дернула плечом, делая шаг вперед и на ходу строя очередное многоуровневое заклинание.

— Снова Абсолютный Полог?.. — Айнелиас осмотрелся по сторонам.

Работа филигранная. Никто за пределами его покоев не почувствует и не услышит того, что происходит в этих стенах.

— Я не хочу, чтобы кто-то стал случайным свидетелем… нашей беседы. — Миллинарса остановилась напротив него.

Персиваль вглядывался в ее глаза, с трудом вспоминая, что на киоссе Морок. Он так привык к этим изумрудам и белоснежным локонам…

— Я могу попросить тебя об одолжении?

— Каком?

— Сними Морок.

Лина вздрогнула. Но кивнула, послушно принявшись расстегивать серьги.

Одна, вторая, небольшой импульс, пославший по ее облику рябь, и вот перед ним стоит жгучая брюнетка с резкими чертами лица.

— У тебя волшебные глаза, — он поднял руку, нежно проведя подушечкой пальца по щеке под синим глазом.

— В детстве Гиса шутила над этой особенностью. Говорила, что во мне живет папин характер, смешанный с маминым могуществом.

— Так и есть, — Персиваль улыбнулся, продолжая поглаживать ее лицо. Вторая рука перешла на волосы. Достигнув кончиков, мужчина нахмурился. — Значит, ты их обстригла на самом деле.

— Тяжело поддерживать Морок с прежней длиной. — Миллинарса вздохнула. — Хотя жалко было расставаться с ними.

— Но ты хотела идти до конца. Узнаю упрямицу. Киосса, от которой вся дворцовая стража была в ужасе. Ты знала, что за некоторые твои проделки, всем гарнизоном приходилось участвовать во внеочередных учениях? Чтобы на случай внезапного выброса твой Силы, суметь устранить поломку в кратчайшие сроки.

Лина отвела взор.

— Знала. Я многое знала из того, что происходило дома. Наблюдала… издалека.

— Отличный шпион в королевской семье, — он легонько стукнул ее по носу, заставляя вновь посмотреть себе в глаза. — А обо мне?.. Что ты знала обо мне, Миллинарса Эллонская?

— Мало. Преступно мало, как бы не пыталась выведать интересующую меня информацию. Я была ребенком, перед которым закрывали двери. — Она горько хмыкнула. — Но теперь я далеко не ребенок. И могу сопоставить факты. Тайная разведка дяди Фредона?

Персиваль кивнул.

— Не хочу обманывать тебя. Но в подробности посвящать не буду, не обессудь.

— Я понимаю. И все же… как тебе удавалось так хорошо скрывать это? Перед всем двором младший Айнелиас был благовоспитанным, примерным джентльменом, за которым не закрепилось ни единого скандала. Любовного, магического или же финансового.

— Не считая того, что наследство получил Кристафор? — Персиваль хмыкнул. — Маска — единственное, что мне оставалось. Так что я научился прекрасно владеть своими эмоциями.

— Со мной ты срывался. Даже не пару раз.

— Ты делаешь из меня кого-то другого, — он подался вперед, едва касаясь губами ее губ. — Принцесса, сумевшая растопить лед каменного сердца.

Она была умной девочкой, и не стала переспрашивать, в чем причина такой метафоры. Еще один огромный плюс в сторону киоссы.

— А ты — первый, кого я поцеловала, — призналась вдруг Лина, начиная краснеть.

Его будто ударили. Но мысленная оплеуха лишь разлила жар по телу.

Первый. Он — первый. Даже с поцелуем!

— Значит, стоит закрепить результат, — он вновь склонился, целуя ее уже по- настоящему.

Принцесса доверчиво прильнула к его телу, запуская пальцы в волосы и притягивая его за шею.

Она была запретным сладким плодом. Который так приятно смаковать…