– Орин сам бы не отказался пожить в резиденции наместника?

– Наследников Торгорда давно изгнали из престольного Вер-Гориндора. Говорят, что изгнали несправедливо, по навету одного из приближенных к ойгуру, но сейчас это не имеет значения. Орин мечтает вернуть богатство и силу своему роду. Возвратиться на Эридиус и восторжествовать. Если не самому, то, по меньшей мере, в виде своего наследника.

– Эрина?

– Да. Хотя Эрин, кажется, не очень доволен такими планами… Благоразумие моего отца было тюрьмой для Орина. А теперь все изменилось. Отец ослаб, и Орин пользуется этим. Делает все, чтобы наш город стал здравным. Хочет, чтобы к нам приезжало отдыхать как можно больше богатых семей. Уже несколько лет строит таверны и постоялые дворы в отдаленных селах, на откосах, возле термальных источников. Возглавив Совет, стал требовать, чтобы город проложил новые горные дороги, очистил и расширил источники, чтобы выделил переселенцам свободные земли на Айликменском плато. Теперь ходит на званые обеды. Всегда ворчит. Возмущается то едой, то музыкантами, то гостями. Показывает свою силу. Даже хотел устроить Эрину свадьбу со мной…

– Что именно случилось с вашим отцом?

Миалинта, дойдя до конца балюстрады, развернулась и зашагала в обратном направлении.

– Сейчас это неважно.

– А что важно?

– То, что стена тумана не остановилась. Она продвигается. На шаг, на полшага в день, но приближается. Гибель города – вопрос времени. Я не верю, что мгла уйдет сама по себе. – Миалинта выговаривала каждое слово быстро, с силой. – Фаитов убивали – не помогло. Отправляли гонцов – не помогло. Жгли костры – не помогло. Помощи от эльгинцев нет. Осталась последняя надежда.

– Какая?

Дальше Миалинта шла молча. Я терпеливо ждал, когда она ответит на вопрос.

– Когда туман перешел за городские стены… Я ведь думала, это сплотит людей. Понимаете? Думала, все объединятся и будут вместе искать спасения. А что в итоге? Все продолжают жить, будто ничего не случилось. Первые дни была паника. Крики, драки на улицах. Беженцы из восточных кварталов, крестьяне. А потом… потом все затихло. Люди ходят в таверны, продолжают семейные ссоры, спорят о всякой ерунде. Алеандрина выдумывает глупые истории, смеется. По-прежнему считает, что все завидуют ее положению. Наряжается для званых обедов. Хочет быть в центре внимания. Орин сидит в мастерских и хвастает запеченными марлами. Как это глупо… Разве так бывает? Люди радуются, что запасли к ярмарке провизию и теперь могут вкусно и сытно обедать без всяких подвозов. Торгуются за лишний четвертак и жалуются на несвежие овощи… Разве можно объедаться и болтать, когда над тобой нависла стена забвения?

– А вы предлагаете молиться и плакать?

– Странно это слышать от вас… Нет, я предлагаю бороться. До конца. Так поступали наши предки. Иначе они бы не выжили в этих Землях.

– Но как сражаться с туманом?

– Мы должны отправиться к тому месту, где все началось.

– Вы знаете, откуда пришел туман?

– Нет. Но я знаю, где появился первый фаит.

– И что вы собираетесь делать?

– Там будет видно. Других вариантов не осталось. Это наша последняя надежда. И вы мне в этом поможете.

– Я? Но как?

– Будете меня сопровождать.

Я невольно усмехнулся. Мне нравилось то, с каким порывом говорит дочь наместника, но ее предложение казалось безумным.

– Подземелье Искарута. Село бедняков на окраине Саэльских лугов. Туда ведет тоннель из кузен, но в кузнях стоят стражники. Они сразу донесут Зельгарду. Его люди легко догонят нас. Нельзя рисковать. Отец поручил коменданту следить за мной, и у него это неплохо получается. По тоннелю мы сможем вернуться, но туда нужно идти по поверхности – в тумане нас будет сложнее отыскать. Идти, к счастью, не так далеко.

– В тумане все далеко.

– Вы боитесь?

– Я не понимаю.

– Послушайте. – Миалинта вздохнула. – Если останетесь в городе, погибнете. Мгла рано или поздно накроет Багульдин. Сбежать вам не удастся. До Целиндела путь давно закрыт. Ваш единственный шанс остаться в живых – помочь мне. Я вам ничего не обещаю, кроме шанса на спасение. Разве этого мало?

– Почему именно я?

– Буду с вами честна. И надеюсь на вашу честность в ответ.

Я пожал плечами.

– Большинство моих друзей пропало в тумане. Они… они пытались найти решение. К сожалению, тогда я еще не знала о Подземелье Искарута. Точнее, не знала, что… Теперь осталось не так много людей, которым я доверяю. Но и они сидят под замком.

– Почему?

– Отец боится, что мы уйдем к Подземелью.

– Почему он сам не отправит туда разведчиков?

– Отправлял. Они не вернулись.

– Хорошая история…

– Вы предпочитаете остаться здесь и покорно ждать забвения? Поверьте, оно хуже смерти.

– Верю.

– Вы были одни. Без оружия. В ратуше незнакомого города чужих Земель. В окружении стражников. Перед лицом коменданта. И пытались спасти женщину, которую увидели впервые. О чем вы думали в те мгновения?

– Сомневаюсь, что я вообще о чем-либо думал.

– Об этом и речь. Такому человеку я могу довериться.

– Не делайте поспешных выводов.

– К тому же вы путешественник. Судя по вашим рассказам, вам не раз доводилось рисковать жизнью.

– На вашу сестру мои рассказы впечатления не произвели.

– Двоюродную сестру.

– И тем не менее.

– Послушайте, мне не нравится наш разговор. Я отправлюсь в Подземелье. С вами или без вас. Но если вы хотели, чтобы я рассказала вам об этом, – Миалинта протянула руку из-под плаща и указала на браслет, – вам придется пойти со мной. Это та услуга, о которой я говорила.

«Безумие», – подумал я. Идея отправиться в туман в надежде отыскать какое-то подземелье казалась мне безнадежно глупой. «Если и рисковать, то идти в низину, к Целинделу».

Миалинта ждала ответа, но я задал вопрос:

– Что вы знаете о первом фаите?

– Не так много. Он появился почти десять лет назад.

– Десять лет!

– Да. Но это был единственный случай. Тогда этому не придали значения. Долгое время о нем даже не вспоминали. Два года назад появилось еще несколько фаитов. Уже в районе Карнальской каменоломни.

Год назад впервые заметили туман. И чем ближе он подходил к стенам города, тем больше становилось фаитов.

– И вы думаете там, в Подземелье Искарута, найти первопричину?

– Значит, вы согласны.

– Мне нужно время все обдумать.

– Хорошо. Но учтите, время играет против нас. Не думайте слишком долго.