Со слезами на глазах я направилась к окну:

– Ты как всегда права, Рита.

– Эй, ты чего? Не вешай нос! Со временем, Мэр, все образуется.

Она подошла ко мне и заключила в объятия. Я с трудом удержалась от рыданий и нашла в себе силы отозваться:

– И никак иначе.

– Уверена, лэр Рейнольдс скоро остынет и отменит наказание. Помяни зло, вот и оно, – неожиданно прошипела подруга у меня над ухом.

– Ты о чем? – озадаченно посмотрела на нее.

– Ни о чем, а о ком. Вон принц твой на гнедом жеребце. Белого ему, по всей видимости, после трех братьев не досталось.

Я повернулась, выглянула в окно и увидела Тейлора. Он на самом деле сидел верхом на коне и дожидался, когда ему откроют ворота, после чего обменялся с караульным парой фраз и в сопровождении стражника умчался прочь.

– Куда это он? – случайно озвучила мысль.

– Его Высочество нашему Величеству не докладывало, – шутливым тоном сказала Генриетта и зевнула. – Я спать, а то сейчас упаду от усталости. Тебе же советую заняться делом, иначе совсем в мочалку превратишься, – она подошла к двери, и уже через мгновение я осталась одна.

***

Стрелки часов показывали начало шестого, когда моим глазам предстала странная картина. Гнедой жеребец стоял на внутреннем дворе, бил копытом, тряс головой и никого к себе не подпускал. Минутой ранее за ним закрылись главные ворота.

– Скажи, это не тот конь, на котором лэр Рейнольдс покидал в обед крепость? – обеспокоенно обратилась я к Генриетте, которая после непродолжительного сна вновь заглянула ко мне в гости.

Подруга выглянула в окно и пожала плечами со словами:

– Вроде он.

– Сдается мне, животное напугано.

Генриетта захихикала и, не удержавшись, заливисто рассмеялась:

– Не знала, Мэр, что ты разбираешься в лошадях.

Я пропустила колкое замечание мимо ушей. Сейчас не время для ссор. У меня появилось недоброе предчувствие, и я поспешила поделиться им:

– Здесь что-то не так. Конь вернулся один, наездника нет, – прошептала, не сводя глаз с гнедого жеребца, повернулась к подруге и требовательно спросила: – Тебе ничего это не напоминает?

– Что именно?

– Вчерашнюю историю. Такое впечатление, что она повторяется.

Собственные слова еще больше усилили тревогу, Генриетта же наиграно закатила глаза и фыркнула.

– Ну у тебя и фантазия, Мэр. Любой сказочник позавидует. Уверена, лэр Рейнольдс отправил коня в крепость, а сам, чтобы не тратить время на обратную дорогу, переместился сюда порталом. И тем временем как ты беспричинно накручиваешь себя, – тыкала она в меня указательным пальцем, - сидит в кабинете и спокойно попивает чаек.

– Сходи и разузнай.

– Вот возьму и схожу! – выпалила Генриетта, с легкостью принимая вызов. – Если я окажусь права, то загадываю желание и ты исполняешь его.

– А если нет?

Вновь фыркнув, она махнула рукой и стрелой вылетела в коридор.

Прошло десять минут… пятнадцать… двадцать… Генриетта не возвращалась. Тревога разрасталась в груди с устрашающей скоростью. На ее фоне обида и злость на Тейлора сильно померкли. Я стала винить себя, поскольку начала догадываться, куда и зачем он отправился – к горе Нихан, чтобы удостовериться в наличии купола и осмотреть место падения. Но почему принц не взял с собой побольше охранников?

Наконец по истечении получаса отворилась дверь и в комнату вошла раскрасневшаяся подруга.

– Его нигде нет, – с порога заявила она и развела руками. – От стражника тоже ни слуху ни духу.

– Значит, я права, – из груди вырвался тяжелый вздох. – Лэр Рейнольдс не вернулся.

Генриетта устало опустилась на кровать. Похоже, она приложила немало усилий, чтобы доказать свою правоту.

– Но почему их никто не ищет? – в ее голосе слышалось недоумение.

– Возможно, все думают, как и ты, что лэр Рейнольдс переместился порталом, а стражник просто не торопится возвращаться. Время идет – служба идет. Либо… кому-то на руку их исчезновение и он тянет время, – внезапно вспомнились слова Тейлора о предателе.

– Давай расскажем обо всем лэру Лонагану.

– Не стоит, – резко отмела ее предложение.

Подруга озадаченно посмотрела на меня и растерянно спросила:

– Почему? Как мне показалось, у него с принцем сложились дружеские отношения. К тому же лэр Рейнольдс его начальник…

Я не дала ей договорить, вскинула руку, призывая к молчанию, и пояснила:

– Если принц был прав и в стенах крепости затесался предатель, этим рассказом мы не только подвергнем себя опасности, но еще и лэра Рейнольдса не спасем. Поэтому нет, мы не станем никому ничего говорить – и выясним все сами, – решительно заявила и, глядя на подругу, настойчиво продолжила: – Действовать нужно крайне тихо и осторожно, чтобы не вызвать ни у кого подозрений.

Генриетте мои соображения не понравились, поэтому она раздраженно бросила:

– И что ты предлагаешь?

– Не спрашивай. Ума пока не приложу, что делать.

Стоило от отчаяния уронить лицо в ладони, как раздался подозрительный шорох. Я посмотрела на подругу. Все ее внимание занимал мой шкаф. А затем и вовсе произошло нечто из ряда вон выходящее: с противным скрипом распахнулась дверца и из шкафа выпала метла, словно давала мне подсказку.

– Я знаю, что делать! Я отправлюсь на поиски лэра Рейнольдса!

– Это самая дурацкая идея, которая могла прийти тебе в голову. Мэр, ты понимаешь, что с тобой станется, если ослушается его же приказа? – тревожно проговорила она, хватая меня за руки, словно пыталась оградить от ошибки.

– Понимаю, но сидеть сложа руки тоже нельзя. Вдруг он серьезно ранен и нуждается в помощи или вообще при смерти? Как жить потом с осознанием, что я не спасла его, хотя была в силах?

– Да ты влюблена в него, подруга, – ошеломленно протянула Генриетта.

– Полагаю, сейчас не самое подходящее время для откровений. Надо торопиться. Скоро начнет садиться солнце, поиски придется свернуть.

Я достала из шкафа заплечную сумку, кинула в нее регенерирующие средства, пару полотенец, бурдюк с водой и подняла с пола метлу.

– Если не появлюсь завтра перед сменой, поднимай тревогу.

– Поверь, не придется, – Генриетта печально усмехнулась. – Это сделают за меня. Мэр, будь осторожна! Не найдешь лэра Рейнольдса до темноты, возвращайся. Вдруг мы ошиблись и он где-нибудь во дворце или у себя дома?

Я ничего не ответила, поскольку теперь уже была убеждена в своей правоте. Об этом мне кричало сердце, разбитое, но по-прежнему наполненное любовью.