Ресторан назывался Gilli и специализировался на паназиатской кухне. Я влюбилась в это место, как только переступила порог и тотчас же погрузилась в атмосферу загадочного Востока. Дизайнер поработал на славу, используя при оформлении интерьера элементы мироустройства из китайской философии: металл, дерево, землю, огонь и воду. Не обошлось и без бамбука.

Стены главного зала будто бы двигались сами собой — такова была иллюзия, создаваемая особым расположением кирпичей. Вдоль зала тянулся огромный длинный винный шкаф. Дальше шла открытая кухня: бар и стулья вокруг длинного прямоугольного стола. Удачное решение — по опыту я знала, что многие посетители любят видеть процесс приготовления еды. Естественно, было несколько отдельных комнат для VIP-обслуживания. Конечно, летняя терраса, в окружении высоких лимонников, источающих великолепный аромат, и каких-то красивых южных деревьев — я никогда не разбиралась в растениях. Словом, все было именно так, как я сама себе представляла идеальный современный ресторан.

Я окончательно приняла решение, что буду работать именно здесь, когда открыла меню: обычно азиатские рестораны делают упор на японские суши и роллы, но здесь были блюда со всей Азии — из Таиланда, Китая, Вьетнама, Камбоджи и Индии…

— Игорь, я сделала выбор, — сообщила я, забежав домой.

Я так надеялась, что мы поужинаем вместе, как всегда в дни его приездов! Игорь дождался меня.

— Ресторан фантастический, — продолжила я. — Паназиатская кухня, восточный стиль…

— Я очень рад. Насколько я помню, ты всегда любила Азию.

Нотки радости в голосе Игоря звучали наигранно, а весь вид выдавал смятение.

— Что случилось? — испуганно спросила я. — Что-то с мамой?!

— Нет. Всё в порядке.

— Я же вижу, с тобой что-то не так.

— Проблемы на работе.

— Правда?

В тот момент я почувствовала, как ему плохо, и захотела поддержать:

— Мы никогда не были друзьями, но в последнее время я поняла, насколько была несправедлива к тебе. Ты хороший человек. Если тебе не с кем поделиться, то я выслушаю. Не знаю, смогу ли дать нужный совет, но хотя бы выслушаю.

Игорь недоверчиво, исподлобья, взглянул на меня и сказал:

— У одной из пациенток первая стадия рака. Это обнаружилось только сейчас. Значит, прежний диагноз, который я поставил, был ошибкой. Я виноват.

Мне стало еще больше жаль его:

— Да, ошибка страшная… Раньше такое случалось?

— В том-то и дело, что никогда. Я всегда был внимательным — без этого в моей профессии никак. Сама понимаешь. Нельзя работать спустя рукава, когда речь идет о здоровье и жизни людей. Налей мне, пожалуйста, вина. Порадуемся за тебя и погрустим за меня… Расскажи подробнее про свою новую работу.

Я начала рассказывать. Потом мы долго говорили обо всем подряд.

Последней фразой, произнесенной мной в тот вечер, было:

— Прости. Я всегда была несправедлива к тебе… И прости за тот удар по голове.

Игорь улыбнулся:

— Ты была ребенком.

Только бросив взгляд на часы, я заметила, что уже поздно, и пошла спать. Потом еще какое-то время лежала в кровати — мне не давала уснуть мысль, что я совсем не знала Игоря. Рядом с мамой все это время был интересный и добрый человек. Который разрушил мою семью, напомнила я себе.

Спустя пару недель

— Сегодня вечером меня пригласили на закрытую дегустацию. Не хочешь составить мне компанию?

— Закрытая дегустация? — переспросил Игорь.

Он вновь приехал в Москву на неделю. Времени на отдых у него было предостаточно.

— Да… Будет что-то типа ужина для своих. Соберутся селебрити и прочие важные персоны — те, кто постоянно пользуется услугами частной авиакомпании JT. Наш ресторан — их партнер.

— Ясно. Вечером я свободен. За последнее время я скинул несколько килограммов, поэтому совсем не против вкусно поесть.

— Отлично. Тогда подъезжай к гостинице «Украина» к семи часам.

— Эта гостиница уже давно так не называется, насколько я знаю.

— Да, но для всех москвичей это все еще гостиница «Украина», даже для моего поколения.

Игорь остановился около главного входа и внимательно посмотрел на портье, открывавшего дверь.

— Что с тобой?

— Он напомнил мне деда. Дедушка тоже работал портье. Открывал двери при входе в отеле Storm в Лондоне на протяжении почти тридцати лет. Он говорил, что у него лучшая работа на свете. Ведь каждый день он видел столько интересного! Столько людей, и у каждого — своя судьба, своя история. Нет, он ни к кому не лез с разговорами — просто смотрел на посетителей и ловил их настроение. Когда случались дни, полные улыбок, он говорил: «Сегодня целый день светило солнце». Когда видел на лицах печаль, грусть и отпечатки проблем — «Сегодня полно туч». Я, маленький, смотрел на небо и никак не мог понять, почему в день, когда все затянуто тучами, он говорил: «Как же сегодня солнечно!»

Игорь помолчал, погрузившись в воспоминания.

— Я очень любил его, — сказал он с улыбкой на лице. — Пойдем?

И он, опередив портье, открыл мне дверь.

Дегустация, казалось, будет длиться вечно. Порций, пусть и маленьких, было бесконечно много — Игорю уже пришлось расслабить ремень брюк. В какой-то момент ему захотелось вновь посмотреть на портье, который так напомнил ему дедушку, и Игорь вышел на улицу.

Портье улыбнулся ему.

«Странный вечер, — подумал Игорь. — Как будто снова увидел дедушку. Даже костюм того же цвета — серо-зеленый».

Когда Игорь вернулся, я разговаривала с одним из гостей. Игорь, конечно, сразу заметил, что мужчина интересуется мной не просто так.

— Почему у тебя не складывается личная жизнь? — спросил Игорь, когда мы вернулись домой.

— Сама не знаю. Как-то не могу найти своего человека.

— Слишком завышенные требования?

— Нет. Требований нет вообще.

Я не заметила, как начала влюбляться в Игоря. Упустила важный, решающий момент. Момент, когда еще можно было избежать жуткого поступка.

Я стала ждать его приездов. Забрасывала все несрочные рабочие дела, чтобы прийти домой пораньше и встретить его.

Всего за несколько месяцев в моей жизни появился человек, с которым хотелось делиться всем на свете. Впервые это был мужчина. Мы могли сидеть и смотреть фильмы вместе или гулять, наслаждаясь свежим воздухом и загородными пейзажами, или просто ничего не делать, и нам было хорошо. Сблизившись с Игорем, я отдалилась от матери, и осознание этого пришло внезапно.

На одной выставке, куда меня пригласила Варя, я увидела картину под названием «Они». Собака породы лабрадор, сука, на что указывали бантик и попона розового цвета, смотрела на будку, из которой выглядывал лабрадор, кобель, уже явно старенький. В ее взгляде были восхищение и преданность, а в его — нежность и теплота. Непонятно только, кто они друг другу? Дочка и папа — а может быть, и мама? Может, две влюбленные собаки?